Последние бои на Дальнем Востоке - Сергей Владимирович Волков
25 октября в Посьет прибыл из Владивостока адмирал Старк со своей флотилией. Он имел на своих судах до 7000 человек. Не задерживаясь долго в Посьете, адмирал Старк проследовал также на Гензан.
26 октября 1922 года город Владивосток был оставлен японцами и в тот же день занят частями Народно-Революционной армии под командой товарища Уборевича. Красные сделали торжественный вход, спустившись к бухте Золотой Рог по Китайской улице. Прибытие их приветствовали низшие слои города.
Этим временем в Ново-Киевске скопилось все то, что осталось еще от Белого Приморья на Русской Земле, – тут было до 9000 человек и до 3000 лошадей. Воевода находился тут же.
Переговоры с китайскими властями города Хунчуна все еще не были закончены, так как китайцы не знали, что им делать с этими тысячами русских. Положение этих людей было бы несравненно тяжелее, если бы красные части нажимали на белых, но этого, к счастью, не было: красные, видимо, слишком были заняты Владивостоком. Погода между тем ухудшилась. Пошли дожди – предвестники перемены погоды. Со дня на день нужно было ждать прихода холодов.
В Ново-Киевске последовала частичная реорганизация земрати: Железнодорожная бригада была переформирована в полк, вся артиллерия была сведена также в один «Артиллерийский» полк. Командиром Железнодорожного полка оказался бывший командир железнодорожной бригады – полковник Ростовцев. Командиром Артиллерийского полка был назначен полковник Бек-Мамедов. Что касается батарей этого последнего полка, то их оказалось семь: 1-я батарея (1-я батарея Поволжской артиллерийской дружины) – 2 орудия, 2-я (2-я батарея Поволжской артиллерийской дружины) – 2, 3-я (Волжская артиллерийская дружина) – 2, 4-я (Прикамская артиллерийская дружина) – 2, 5-я (Восточно-Сибирская артиллерийская дружина) – 2, 6-я (Сибирско-Енисейская казачья артиллерийская дружина) – 1, 7-я (Урало-Оренбургская казачья артиллерийская дружина) – 1 орудие.
На руках у воеводы в Ново-Киевске оказалось до 700 женщин, 500 детей и до 4000 больных и раненых. Подвижных средств для перевозки их из Ново-Киевска в Хунчун не имелось. Пришлось отдать строгий, вразумляющий приказ по частям земрати и затем собирать среди частей подводы для перевозки этих беспомощных людей. За несколько дней до оставления Ново-Киевска женщины и дети были отправлены на Хунчун, но переезд или переход их туда оказался весьма тяжелым. Дождливая погода превратила скверные дороги в непроходимые топи. Путь был короток – всего два перехода, но колонна семей и больных потратила на переход более трех суток. Людям приходилось при этом ночевать под дождем, под открытым небом, так как жилья, кроме редких китайских и корейских фанз, не имелось. Было много несчастных случаев с детьми, оказалось много простуженных и заболевших.
В последних числах октября китайские власти города Хунчуна, наконец, дали свое согласие на прием русских беженцев и войск. 31 октября артиллерия и обозы тронулись из Ново-Киевска по тракту на Хунчун. Размытая дождями и разбитая ранее шедшими по ней обозами дорога была отвратительна, к тому же накрапывал мелкий дождик. На ночлег остановились в малочисленных фанзах Русского Хунчуна. Ночью стал падать мокрый снег. Наступала зима.
1 ноября артиллерия и обозы простояли на месте, так как опять между китайскими властями и штабом земрати возникли переговоры по каким-то пунктам. К вечеру все было улажено и на утро следующего дня назначен переход границы со сдачей оружия.
Рано утром 2 ноября, в холодную и сухую погоду (дожди прекратились, и за ночь все лужи покрылись ледяным покровом), русские белые части подошли к границе. Первым перешел штаб земской рати и положил оружие у китайских казарм, что в 4 верстах от границы. За штабом земрати шла артиллерия. Свои шашки и винтовки офицеры и солдаты сдавали китайцам там же, у казарм, орудия же русские батареи, теперь под конвоем китайских солдат, доставили в самый город Хунчун. За артиллерией следовали стрелковые, казачьи и кавалерийские полки. Разоруженные части проходили в Хунчунскую долину и располагались в назначенных им китайских и корейских поселках, прилежащих к Хунчуну (китайскому).
Последние белые части, если не ошибаюсь, перешли границу 3 ноября 1922 года, ведя редкую перестрелку с головными частями красной конницы, которая, однако, особого давления не оказывала и русско-китайской границы не нарушила.
Так закончилась последняя страница вооруженной борьбы с красными главных сил земской рати. Отныне, в пределах России, продолжали еще находиться и вести борьбу со своим противником лишь отряд генерал-лейтенанта Пепеляева в Охотско-Якутском крае и отряд войскового старшины Бологова в районе Никольск-Уссурийского.
Неохотно сдали белые бойцы китайцам свое оружие и весьма критически отнеслись к своему новому наименованию «беженцев» и «беженских групп», во что были переименованы воинские части приказом генерал-лейтенанта Дитерихса. Сделано это было, видимо, под давлением китайцев. Отметив, что в Хунчуне китайские власти и население отнеслись к нежданым гостям весьма тепло и радушно, а также то, что впереди белые бойцы никакого просвета не видели, мы закончим этот отрывок.
Из Посьета флотилия адмирала Старка в полтора десятка легких судов, сопровождаемая двумя японскими миноносцами, отправилась в воды, омывающие Корею. Флотилия проследовала в корейский порт Гензан. Тут к ней в первые же дни стоянки присоединились три парохода, получившие еще до начала эвакуации Владивостока приказание идти на север. Предупрежденные в пути японским крейсером о занятии Владивостока красными, эти корабли повернули на юг и вышли к Гензану. Между прочим, суда «Маньчжур» и «Охотск», из-за неисправности и плохих машин, были приведены в Гензан на буксире. В порт Гензан флотилия армирала Старка вошла 2 ноября 1922 года, то есть в тот же день, когда главные силы земрати переходили русско-китайскую границу у Хунчуна.
Всего в Гензане, за исключением тех, кто добрался сюда отдельно и затем выехал по своему усмотрению, собралось около 5500 человек, из них 2500 бывших воинских чинов (части Дальневосточной казачьей группы и Урало-Егерского отряда), 1000 человек гражданских лиц и около 2000 человек семейств преимущественно Дальневосточной группы. Благодаря заботам японских властей и иностранных благотворительных организаций эта группа оказалась, по сравнению с прочими, в лучшем положении.
За переход от Посьета в Гензан на «Маньчжуре» двое детей умерло. На обоих кораблях («Маньчжур» и «Охотск»), везших главную массу женщин и детей, за недостатком места спавших при холодном проливном дожде на открытых палубах, был такой недостаток пресной воды, что все полторы тысячи пассажиров получали лишь по
