Хайнц Прюллер. - История Больших Призов 1972. Год Фиттипальди.

Как и Нина, Симона никогда не хотела больше посещать гонки, "но потом я подумала: так много друзей, Зеппи был так счастлив в этом мире, а Монако стал бы его сотым Гран-при". Я встретил Симону в пиццерии "Везувио". Удивительно, как спокойно она говорила о Зеппи и его гонках. В кошельке она носит его цветную фотографию, снятую когда-то в Брэндс Хэтче, на которой веселый Зифферт стоит со скрещенными ногами. "Он часто так стоял", - говорит Симона. Нина получила свою повязку на руку, которая дает прямой доступ в паддок, от Чэпмена. А получить такую же для Симоны у Тима Парнелла заняло всего лишь две минуты.

При этом автомобильный клуб Монако даже не ответил на просьбу Нины о предоставлении ей пропуска в боксы, а английский автоклуб надменно отказался от "Кубка Пирса Кариджа", который хотела учредить Салли Каридж. И тут молодая женщина Симона Зифферт пришла в гараж Монако, бросилась на шею пилотам Формулы 1, обменивалась рукопожатиями с гоночными директорами, радовалась снова увидеть механиков и обезоруживающе спрашивала: "Как дела?". Симона долго искала Бельтуа, пока не нашла его в задумчивости вместе с Регаццони. Механики толкали машины по гаражу, раздавались команды, и Салли сказала мне с улыбкой: "Ничего не изменилось и всегда таким останется".

Только в BRM, которую после Йо Зифферта больше некому подстегивать, изменилось многое.

BRM

В конце 1971 года Луис Стенли вывел команду "British Racing Motors" из промышленного концерна своего тестя Альфреда Оуэна и основал "BRM Limited". Двести миллионов шиллингов уже вложили в гоночный спорт BRM, рассказал мне "Большой Лу". "Пришло время получать от этого доход". Так появилась идея об армаде из десяти машин. Гетин на это отреагировал шуткой: "Тогда мистеру Стенли придется три из них водить самому". При этом многие подозревают, что у него вообще нет водительских прав, потому что никому еще не удалось увидеть его за рулем, только исключительно позади шофера и всегда в очень дорогих лимузинах, от Mercedes 600 до Bentley.

Лучше всего Стенли можно описать словами Стюарта: "Он выдающийся во многих отношениях человек. У него много талантов, но и несколько недостатков, и не обо всех из них он догадывается". Только Стэнли и никто другой мог бы сказать в 1966 году в Спа тяжело раненному Стюарту: "Если ты настаиваешь на том, чтобы обращаться ко мне по имени, то хотя бы называй меня не Льюис, а Луи". В гоночном цирке, где все друг к другу "на ты", мистер Луис Т. Стенли остается исключением.

Никогда, даже в самую страшную жару, он не снимет свой клубный пиджак или ослабит галстук из Кембриджа. Как кто-то сказал, он и его супруга Джоан, сохраняющая даже в самый сильный ветер идеальную прическу, гуляющие по паддоку, как по розарию, принадлежат к гонкам Гран-при, как "львы к Трафальгарской площади". У Луиса Стенли неприкосновенные, величественные манеры, но он всегда готов помочь и всегда занят. Именно он нашел 50 миллионов на передвижной госпиталь. После смерти Зифферта от удушья он самоотверженно борется за более действенные методы спасения, работает с тренером астронавтов с мыса Кеннеди [В 1963-73 гг. это имя носил мыс Канаверал. Здесь расположены станция ВВС США "Мыс Канаверал" и Космический центр имени Кеннеди. С этих площадок осуществляется большинство запусков космических кораблей в США.] и собирается дать своим пилотам в кокпит кислородные маски. Он (вместе с Уолтером Хэйзом и лордом Чешемом) является управляющим имуществом Джима Кларка. Он был советником британского парламента по вопросу "Германия после войны", является активным членов многих королевских институтов, в аэропорту Базеля у него стоит реактивный самолет, дома в гараже пять машин, а живет он по двум адресам: в пентхаузе лондонского отеля "Дочестер" и в своем 400-летнем загородном доме в Кембридже. Там он пишет свои книги. На сегодняшний день вышли 55: от политики и искусства до тенниса, гольфа, автогонок, орнитологии и Черчилля и Папы Римского.

На вопрос, когда Луис Стенли спит, я впервые получил ответ, когда он мне предложил: "Позвоните мне между 12 и 2 часами, это самое лучшее время. Дня? Нет, ночи. Уже 25 лет я не сплю больше четырех часов за ночь, потому что обнаружил: все великие исторические личности много работали. Обычные смертные спят в два раза больше бессмертных". Из привычек Стенли можно сделать заключение, к кому он причисляет себя самого.

Этот мистер Стенли в 1971 году полетел в Мексику, чтобы стоять в почетном карауле на похоронах Родригеза и в октябре с трудом сохранял самообладание на кладбище Фрайбурга, когда нежным движением положил руку на гроб Зифферта. Теперь, потеряв двух своих лучших гонщиков, в 1972 он собрался задавить всех своей лавиной из BRM. "Вместо того, чтобы прекратить спор, который он и так уже выиграл, он продолжает бороться", - критиковал его однажды один из гонщиков. Хоуден Генли сказал мне: "Он из тех людей, который отпустит тебя только тогда, когда ты уже не сможешь найти другую работу. Но если же у тебя есть перспективы, он тебя удержит".

Посредником между Стенли и его командой является гоночный директор Тим Парнелл - полноватый, простовато выглядящий человек, пивное спокойствие которого ничто не может поколебать. Даже арест, который однажды грозил ему в итальянском аэропорту, когда он по ошибке заплaтил старыми лировыми банкнотами. Отец Тима, Рег Парнелл, был знаменитым гонщиком и уважаемым менеджером команды, поэтому Тиму тяжело достичь его репутации. Неделями гонщики BRM изучали привычки Парнелла в еде и питье и обнаружили, что Тим всегда опрокидывает в глотку все содержимое чашки, даже не попробовав содержимое. Теперь достаточно было небольшого отвлекающего маневра, например подстроенного телефонного звонка, чтобы насыпать Парнеллу в кофе соль и перец. Кашляющий и плюющийся гоночный директор - всегда хороший повод для смеха. Берни Эккслтоун, педантичный любитель порядка, костюмы которого всегда висят в шкафу на расстоянии ровно 10 сантиметров друг от друга, никогда не забудет, как однажды делил с Парнеллом комнату. "Он все перевернул". Некоторые даже считают, что Парнелл только тогда бывает счастлив, если перед тренировкой опускает свои инструменты и информационные табло в машинное масло.

Внутренних проблем не избежали и в BRM, векторы напряжения внутри команды даже направлены в разные стороны: Парнелл против механиков, Парнелл против гонщиков, а сам он стоит за широкой спиной Стенли. Проблемы еще усилились, когда выяснилось, что у некоторых гонщиков в игру вмешались спонсорские деньги. Хельмут Марко заметил, "что при выборе машин финансы играют решающую роль". Ходили слухи о половине миллиона, из-за которой Марко вступил в контакт с венским рекламным агентством. Соле-Руа ушел из команды. "Он стал чертовски дорогой инвестицией", ругался Парнелл. Marlboro сделали испанцу более чем щедрое предложение: "Мы оплатим тебе и твоей жене все билеты на самолет и отели на каждом из последующих Гран-при". Задача обслуживать пять машин одновременно, без сомнения, превысила возможности Парнелла. Так, по словам Марко, "постоянно происходила путаница, когда на тренировках мы параллельно испытывали одни и те же вещи, вместо того чтобы выбрать для каждой из машин определенное направление и сэкономить время". После полного фиаско в Хараме один из механиков BRM сказал: "Лучше всего будет, если мы объявим забастовку". Часто за двадцать минут до конца тренировки не было ясно, какой пилот будет сидеть в какой машине. А потом, как говорит Генли: "у тебя постоянно такое ощущение, что команда пытается тебя придержать и притормозить. Не успел ты показать на тренировке хорошее время, как тебя зазывают в боксы и забирают твои шины". Но шины, которые сняли с машины Генли, по словам Марко "я никогда не получал". Как сказал другой гонщик "нужно подгадать так, чтобы оказаться в боксах в правильный момент, когда в наличии хорошие шины… а единственный в команде домкрат лежит под твоей машиной".