Яков Иванов - Я - мемуарю!

Из всех, представленных на защиту чертежей, наибольшей популярностью пользовалось, раскрашенное в яркие цвета, изображение поста управления котлом (а я, честно говоря, делал ставку на монументальный рисунок самого котла). Размалеванный же, как проститутка, пост я нагло выдал за последние изыскания японских ученых, - о, якобы, благотворном влиянии на производительность труда, именно, этой цветовой гаммы. Причем, я уверенно призывал в авторитетные свидетели такие научно-популярные издания, как «Morning star» «Times».

Да- а-а! Это был тонко продуманный маневр. На фоне грифельно-затертых чертежей, мой рисунок выглядел на миллион тугриков, и все время привлекал взоры комиссии, отвлекая их от всего остального. Некоторые из преподавателей пытались издеваться, называя мое субъективное виденье поста управления -то «макрамэ», то «экибана». Но это показывало лишь их низкий уровень в знании японского языка и совершенное профанство в области передовой японской научной мысли.

Близилось время обеда, члены государственной комиссии нетерпеливо ерзались, в предвкушении насыщения своих желудков. А так как я «сдавался» последним, то на меня почти не обращали внимания. Я их понимал - это очень сложно, выслушать двенадцать дипломов за четыре часа…

С В Е Р Ш И Л О С Ь!

Вечером я направил своим родителям телеграмму следующего содержания: «Можете поздравить, ваш сын инженер! Целую. Яша.»

На этом можно было бы и закончить писание мемуаров, но на прощание хочется нацарапать еще пятьдесят строк.

В стенах нашего института обитало великое множество «конкретных личностей». Когда я только начинал сочинять эту книжку, то у меня были радужные планы написать про все и обо всех. Но вот теперь, по истечении времени и чернил, ко мне пришел облом. Творю эти бессмертные строки уже через силу. Рука так и тянется вывести заключительную фразу: «До свидания!» Но все же, я не могу закончить эти мемуары не рассказав еще одну поучительную историю: Было это летом. 12 часов вечера. Я и Томаш сидим у открытого окна, любуемся звездами, пьем чай и вдыхаем запахи магнолий. Неожиданно внизу раздается нежное бренчание гитары и кто-то плохопоставленным голосом начинает петь песни, в которых слова «жопа, х…, бл…дь, сука» ( и их словосочетания), основательно превалировали над прочим «богатством, величием и могуществом» русского языка. Мы, из любопытства, выглянули во двор, так и есть - Вовочка.

О! Сейчас расскажу о Вове. Он, в общем-то по жизни нормальный чувак. Но бывало, когда дул сильный южный ветер у Владимира, иногда, срывало крышу. И тогда Володю начинали беспокоить два момента жизни. Первый, - это решение в уме сложных математических интегралов. И второй, - это пение под гитару песен неприличного содержания. Он знал их великое множество. Но бывало, когда Вольдемар забывал какое-нибудь слово в куплете, то не сильно переживая по этому поводу, вставлял на пустое место матюги. Получалось не то что бы красиво, но оригинально и авангардно. И вот, когда на него находило вдохновение попеть, то уж гитару у Вовика было не отнять (до тех пор, пока он не уставал). А Вовочка, как двужильный, мог продолжать свою гастроль часа три. И если, не дай Бог, кто-нибудь из невольных слушателей, выражая свое удовольствие хлопал и подзадоривал его, то Вова краснел, входил в раж и начинал реветь, как Ниагара. Вот такой оргазм и настал у него в ту ночь. В большей половине окон общаги загорелся свет. Пьяные компании с пятого этажа (там жило ПО) обрадовались бесплатному развлечению, и подбадривая Вовика кидали ему мелочь. Другая же часть жильцов (т.н. благопристойные), пытаясь избавиться от этого полуночного буйства, метали в певца бутылки и старались облить его ведром воды. Но было уже поздно! Найдя своих слушателей бард уже не тормозился.

А в это время, одинокие такси старались, как можно быстрее прошмыгнуть мимо темной арки общежития N 5 ДМетИ. И было чего бояться этим крутым парням-таксистам и, до синевы в пятках, давить на педаль газа. Из мрачного проема, усиленные резонансом, доносились шумы, сравнимые лишь со звуковым сопровождением к секс-фильму «Насилие слона над носорогом в тени баобаба, и при изобилии кусачих (до опупения!) африканских мух цеце».

Не знаю, кому как, а нам нравилось наблюдать сей концерт. Ха! Советский цирк - циркее всех цирков! Ведь в жизни так мало развлечений. Особенно на шару…

А пока, обеспокоенная общественность стала предпринимать ответные меры. Первым делом поднялись цепи красногвардейцев, студсоветов и просто желающих, а впереди на белом броневике Она, - комендантша. Но, увы, все попытки отнять у Вовочки инструмент заканчивались неудачей. Певец отбивался гитарой от официальных лиц похлеще, чем Виктор Хара от Пиночета.

«- Чтож ты делаешь, сучья морда? Орешь под гитару матюги в час ночи! Иди спать, покуда харю не набили!» -вот так тактично увещевали Вову.

На что полуночный бард ответил им: «Вот же бычье неорганизованное! Ну не понимают люди, что я пою серенаду своей возлюбленной!»

Однако после этого, Владимир успокоился и пошел допевать второе отделение концерта к себе в комнату. В чем поучительность этой истории, спросите вы? Да в том, что необходимо соблюдать правили социалистического общежития после 23 часов вечера!

На том и привет!

Иванов Я.А. (доктор философии, лечащий)

Июль 1993г.