Николай Лебедев - Октябрьский детектив. К 100-летию революции

В 21.00 прогремели холостые выстрелы с «Авроры» и из Петропавловской крепости как сигналы к началу штурма. Однако из-за отсутствия у Зимнего дворца моряков из Кронштадта начавшиеся столкновения были безрезультативные.

В 23.00 наконец подошли отряды Железнякова и Мокроусова, вследствие чего первые группы восставших сумели проникнуть в Зимний дворец. Защитники дворца разоружаются почти без вооруженной борьбы.

В 22.00 в Смольном открылся II Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов.

8(26.10) ноября

В 02.10 Антонов-Овсеенко арестовал членов Временного правительства и препроводил их под охраной в Петропавловскую крепость. Утром генерал Маниковский и адмирал Вердеревский по требованию Ленина были выпущены.

В 05.0 °Cъезд Советов принимает воззвание «Вся власть Советам!».

Иностранцы, случайные свидетели событий, отмечают, что картины восстания они не наблюдали. Почти не было видно действий больших вооруженных масс. Изредка по улицам проходили хорошо организованные колонны матросов и солдат. Отсутствовали столкновения с войсками, баррикады, погромы и все то, что воображение людей связывает с понятием восстания. По Троицкому мосту продолжали ходить трамваи. По освещенному Невскому проспекту спокойно гуляла «чистая» публика. Работали магазины и рестораны. За порядком на улицах города наблюдали достаточно вежливые патрули в составе вооруженных солдат гарнизона. На некоторых перекрестках стояли броневики. Но к их виду за полгода революции публика привыкла. Оцеплен был лишь район дворца. Туда никого не пускали, так как там было опасно, ибо оттуда доносилась не очень интенсивная стрельба. Все это позволило Масарику, будущему чехословацкому президенту, заявить:

«Этот переворот — дело рук вождей, работавших из-за кулис сверху».

Известный историк Игорь Яковлевич Фроянов в своей работе «Октябрь семнадцатого» (Глядя из настоящего) выделяет три группы деятелей, боровшихся в тот момент за власть. Первая группа — те, для которых «Революция против России», вторая группа — для которых «Революция для России» и, наконец, те, для которых «Россия нужна для Революции», естественно Мировой революции.

Закулисным руководителем группы, условно названной И. Я. Фрояновым «Революция против России», был Полномочный посол Великобритании Джордж Бьюкенен. Простой народ тогда не сомневался в том, что «посол Англии для того и сверг царя, чтобы самому сесть царем в России». Поэтому представляет большой интерес его дневник, передающий в этом свете общую картину Октябрьского переворота[65].

3 ноября

«Военный министр Верховский подал в отставку. Он всегда заявлял, что, для того чтобы удержать войска в окопах, им необходимо сказать, за что они воюют, и что, следовательно, мы должны опубликовать свои условия мира и возложить ответственность за продолжение войны на германцев. На последнем заседании президиума Совета Республики вчера ночью он, по— видимому, окончательно потерял голову и заявил, что Россия должна немедленно заключить мир и что когда мир будет заключен, то должен быть назначен военный диктатор для обеспечения поддержания порядка. Когда Терещенко, поддержанный всеми прочими членами президиума, потребовал, чтобы это заявление было взято обратно, то он подал в отставку, которая была принята».

5 ноября

«Сегодня утром я слышал, что Исполнительный комитет Совета постановил образовать правительство, а в 12,5 часов один из кадет сообщил мне, что большевики сгонят министров с их постов в течение двух ближайших дней.

В час дня трое министров — Терещенко, Коновалов и Третьяков, — которых я пригласил к завтраку, явились совершенно спокойными. В ответ на мое замечание, что, после того что я слышал сегодня утром, я уже почти не ожидал их видеть, они заявили, что эти слухи по меньшей мере преждевременны. Терещенко затем сказал мне, что вчера вечером он зашел к Керенскому и убедил его издать приказ об аресте Исполнительного комитета Совета. Но, после того как он ушел, этот приказ был уничтожен по совету третьего лица. Они все трое уверяли меня, что правительство имеет за собой достаточную силу, чтобы справиться с положением, хотя Третьяков отзывался о Керенском очень презрительно, говоря, что он слишком социалист, для того чтобы можно было надеяться, что он подавит анархию. Я сказал ему, что не могу понять, почему правительство, уважающее себя, позволяет Троцкому возбуждать массы к убийству и грабежу, не арестовывая его. И Коновалов сказал, что он с этим совершенно согласен. Он заявил, что русская революция прошла через несколько фаз, и что теперь мы подошли к последней. Он думает, что, прежде чем я выеду в Англию, я увижу большие перемены. Обращаясь к Терещенко, я сказал: “Я не поверю, что мы действительно уедем, прежде чем мы не сядем в поезд”. — “А я, — возразил он, — не поверю, пока мы не переедем за шведскую границу”.

Если Керенский не согласится безоговорочно связать свою судьбу с теми из своих коллег, которые защищают твердую последовательную политику, то чем скорее он уйдет, тем будет лучше. Правительство является таковым только по имени, и положение не может быть много хуже, чем в настоящее время; даже если оно уступит дорогу большевикам, то последние не будут в состоянии продержаться долго и рано или поздно вызовут контрреволюцию.

Терещенко снова выступал сегодня вечером в Совете Республики, но когда вопрос был поставлен на голосование, то большинство оказалось против правительства. Хотя резолюция, принятая в конце концов, осуждает замышляемое большевиками восстание, однако она возлагает ответственность за кризис на правительство. Она заявляет, что положение может быть спасено только передачей распоряжения землей в руки земельных комитетов и побуждением союзников к опубликованию своих условий и к открытию мирных переговоров. Сверх того, чтобы покончить со всяким контрреволюционным или мятежным движением, резолюция предлагает образовать Комитет общественного спасения, составленный из представителей органов революционной демократии, который должен действовать в согласии с Временным Правительством».

6 ноября

«Терещенко говорит мне, что вчера ночью происходили беспорядки в пригородах и других частях города; что большевики намеревались организовать вооруженную демонстрацию; что в последнюю минуту у них не хватило храбрости, — и она была отменена. Кроме того, они организовали военно-революционный комитет, издавший приказ к войскам, воспрещающий им исполнять какие бы то ни было приказы, не контрассигнованные этим комитетом.