Юсуф Акобиров - Айни

С другой стороны, все возраставшее влияние русской литературы помогало становлению молодых узбекской и таджикской литератур. Огромный интерес к русскому языку и литературе, стремление к сближению с Россией, ее культурой и искусством проявляли лучшие умы еще в XIX веке. Просветитель таджик Ахмад Дониш, азербайджанец Мирза Фатали Ахундов, Джалил Мамедкули-заде, татарский поэт Габдулла Тукай призывали к приобщению к русской культуре, языку и литературе. В 1887 году на узбекском языке появился рассказ Льва Толстого «Чем люди живы». К 1899 году были переведены «Сказка о рыбаке и рыбке», «Бахчисарайский фонтан», «Поэт» А. С. Пушкина.

Великий просветитель XIX века Ахмад Дониш писал:

«Хотя русские и другой религии, чем мы, но в дружбе, искренности и человечности они превыше всего». Однако до самого последнего времени не только русская литература и культура, но даже и сам русский язык находились под строжайшим запретом. Мы уже знаем, как ужасно был наказан Мулло-Туроб за интерес к русским словам.

По существу, молодой Садриддин Айни следовал по пути Ахмада Дониша, по пути просветительства. И все же даже его сатирические стихи, даже требование реформы были далеки от революционных идей. Однако участие Айни в газете, издававшейся в то время, сыграло известную роль в пробуждении народа. Уже одно то, что уважаемый мулла и известный поэт пишет сатирические стихи и книги для новометодных школ, печатается в газетах и сам читает газеты, имело большое значение, давало пищу для раздумий и вызывало сомнения в порядках «благородной Бухары».

В 1912 году в Когане вышла газета на таджикском языке «Бухорои Шариф» («Благородная Бухара») и на узбекском языке «Турон» («Туран»). Эти газеты были казенными, официальными пантюркскими. С 1914 года стал выходить журнал на узбекском и таджикском языках «Ойна» («Зеркало»). Айни участвовал во всех этих изданиях. Скоро газеты прекратили свое существование: 2 января 1913 года агентство известило: «С сегодняшнего дня по волеизъявлению его Высочества Бухарского эмира газеты „Бухорои Шариф“ и „Турон“ приостанавливаются». Даже казенные газеты, официальные издания, оказались под запретом.

Зачинатели узбекской прозы: Хамза Хаким-заде, Гафур Гулям, Хамид Олимджан, и основатель таджикской реалистической прозы Садриддин Айни делали первые шаги в литературе, шли на ощупь, искали. В 1916 году Хамза Хаким-заде закончил «Новое счастье. Национальный роман», и Айни в 1909 году — «Воспитание юношества». Это его произведение выгодно отличалась от прописных истин джадидовского идеолога Бехбуди, написанных суконным языком и вышедших примерно в том же году. В «Воспитании юношества» Айни, первый среди таджиков, рассказывает о семье, о детях и делает это е глубоким знанием психологии и понимания жизни.

Это были первые слабые ростки. Потребуется три-четыре года для того, чтобы сам Айни разобрался в событиях тех лет, прежде чем создаст свою первую крупную вещь «Одина». Писателю нужно было увидеть жизнь рабочих хлопкоочистительного завода, понять, насколько «куцыми» были свободы, предоставляемые манифестом эмира, и какова была расплата за него, распознать провокационную сущность джадидов, прикрывавшихся звонкими лозунгами, наконец попасть в зиндан и на собственной спине отведать палочные удары по приказу эмира, помощь безвестных русских солдат, пережить свое спасение и смерть брата Сироджиддина, прежде чем в нем умрет «известный мулла и большой поэт» и родится писатель Садриддин Айни, автор первой таджикской реалистической повести «Одина».

Эта повесть знаменует собой размежевание с джадидским движением, отказ от абстракции «просветительства Ахмада Дониша», рождение первого советского таджикского писателя. Правда, повесть сентиментальна, многие образы статичны, например Сангин, Биби-Ойша, Гюль-Биби, и еле намечены образы муллы, арбоба Кямоля и его сына Ивана или слишком фрагментарны. И все-таки эта повесть Айни — огромное явление в истории литературы: рождение таджикской прозы и ее основоположника. Писатель Сотым Улуг-заде в автобиографическом романе «Утро нашей жизни» пишет:

«Мы все с увлечением бросились на эту повесть и с нетерпением дожидались очередного номера газеты, где печаталось ее продолжение. Как сейчас помню, сидят на своих койках студенты в своих цветных ватных халатах, а некоторые даже в чалмах и, пригнувшись друг к другу, читают „Одину“. Позже повесть была выпущена отдельным изданием. Когда я стал ее читать, она сразу же увлекла меня, язык повести меня просто очаровал. Я никогда еще не слыхал и не читал таких чудесных слов. Как все там хорошо, красиво, плавно, будто слышишь приятную музыку! Мне казалось, что нет ничего красивее и приятнее таджикского языка».

Простота и правдивость повести, несомненно, заставляют воспринимать ее как первую заявку таджикской реалистической прозы. На «Одине» воспитывалось целое поколение первых таджикских писателей: Сотым Улуг-заде, Абдулло Вохид Мунзим, Мирхайдар Сарвар, М. Амин-заде, Бахриддин Азизи, Ахмед Хамди, Джалол Икрами, Сухайли…

Сложным и трудным путем пришел Садриддин Айни к простоте языка, художественной правде и социалистическому реализму; трех эмиров пережил он на своем веку и, как уже говорилось выше, на собственном опыте познал все «прелести» старого строя.

На подступах к мастерству писателя есть два произведения, без которых трудно понять творчество Садриддина Айни, — это его очерк «История эмиров Мангитской династии» и антология «Образцы таджикской литературы».

Знакомясь с «Историей эмиров Мангитской династии», читатель может проследить, как одного жестокого и бесчеловечного эмира сменяет другой — еще более жестокий и бесчеловечный. Перед ним предстанет вся трагическая история бухарского эмирата.

На основании собственного опыта, а также имея на руках богатые материалы, писатель, обладавший богатым даром слова, чувствовал себя не вправе остановиться только на этом очерке, ему виделось уже широкое историческое полотно, и, конечно, совершенно естественно было, что Айни тут же приступил к работе над романом «Дохунда».

Однако и очерк и «Дохунда» были предтечей третьего капитального труда Айни — романа «Рабы» — о жизни трех поколений, трех исторических эпох.

Попутно Айни работает над составлением антологии «Образцы таджикской литературы», она включает в себя лучшие образцы поэзии, начиная от Рудаки и до начала XX века. Джадиды-пантюркисты отрицали историю таджикского народа и отказывали таджикам в праве считаться нацией. Вот Садриддин Айни этой антологией и доказал существование таджикской нации, ее истории и ее права иметь свою республику. Сам писатель говорит, что «произведение на основе исторических факсов сорвало завесу с происков и домогательств пантюркистов и наложило на них печать молчания…»