Александр Ермаков - Великие русские полководцы и флотоводцы. Истории о верности, о подвигах, о славе...

«Никогда не видели лучших солдат!» – так говорили иностранные генералы. Сама Екатерина писала потом в письме из Кременчуга: «Мы нашли здесь расположенных в лагере 15 тысяч человек превосходнейшего войска, какое только можно встретить».

Суворов в солдатской куртке, украшенной орденами, подъехал к императрице. Екатерина II в присутствии блестящей свиты обратилась к генералу с вопросом: чем она может выразить ему благодарность? Кланяясь и благодаря, Суворов отвечал, что задолжал несколько рублей за квартиру и просил бы заплатить. Императрица достала деньги и дала их генерал-аншефу. Иностранцы расценили этот диалог как веру правительницы России в победоносный талант Суворова. К впечатлению от грозного войска прибавилось впечатление от его чуть ли не колдовского предводителя.

Вскоре силу русского оружия пришлось употребить на полях боевых действий. Подстрекаемая Англией и Пруссией, Турция летом 1787 года объявила России войну. Главной целью войны Порта ставила овладение Крымом, чему должен был способствовать флот с сильным десантом и гарнизон Очакова. Стремясь использовать выгодное положение нападающей стороны, турки сразу же проявили большую активность на море и 1 октября высадили десант на Кинбурнской косе. Охрана Кинбурна, прикрывавшего Херсонские верфи, была доверена Суворову. Его отряд значительно уступал в численности янычарским полчищам. Тем не менее, после картечного залпа русских орудий пехота и конница бросились на врага. В первые же минуты был убит командир янычар Эюб-ага. Противник не выдержал удара и откатился к своим траншеям на оконечности косы. Русские воины с ходу захватили 10 траншей из 15. Но тут же они попали под жестокий огонь корабельных батарей турецкого флота. Ядра и картечь косили солдат и казаков. Тяжело был ранен генерал-майор Рек, ранены были почти все батальонные командиры. У лошади Суворова ядром оторвало голову. Пехота, в основном состоявшая из новобранцев, дрогнула и начала отступать.

Суворов со шпагой в руке отходил в последних рядах. И тут несколько янычар бросились на генерала, чтобы пленить его. Гренадер Шлиссельбургского полка С. Новиков, оказавшийся поблизости, спас Суворова, а солдаты бросились в атаку и погнали турок к траншеям. Вечером Суворова ранило картечью в грудь, очнувшись, он увидел, что русские вновь не выдержали огонь кораблей.

Лишь третья контратака принесла победу русским. Полководец точно определил момент для решающего удара и ввел в бой резерв – 400 отборных пехотинцев и 900 кавалеристов. Бой был смертельный – убито и потоплено до 5 тысяч янычар. Потери русских – 16 офицеров и 419 солдат. Кинбурнская победа произвела сильное впечатление и в Стамбуле, и в Петербурге. Екатерина II прислала Суворову орден Андрея Первозванного – высший российский орден. Турки же пытались высадить второй десант и вновь были разбиты.

Далее Александр Васильевич воевал под Очаковом. Потемкин, возглавлявший осаду крепости, действовал нерешительно. Осажденные ободрились и частенько предпринимали вылазки. Во время одной из них Суворов с несколькими батальонами в пылу сражения ворвался в неприятельские укрепления, но был ранен в шею. Оставшись без командира и не получив подкрепления, русские воины вынуждены были отступить, понеся значительные потери.

Слишком энергичные действия генерала разгневали фельдмаршала Потемкина. Он прислал спросить: как без его разрешения Суворов решился на такое дело? Посланец Потемкина прибыл в то время, когда Суворову извлекали пулю и промывали рану. Раненый генерал не сдержался и на грозный вопрос язвительно ответил:

Я на камушке сижу,на Очаков я гляжу.

После этого отношения между полководцами надолго испортились.

Суворов еще раз побывал в Кинбурне, смог оказать отсюда помощь при взятии Очакова, за что получил от императрицы бриллиантовое перо на шляпу.

В 1788 году война приняла новый оборот. На стороне России против Турции выступила Австрия. Именно в этот период известность Суворова стала европейской. Летом Потемкин двинулся к Бендерам и стянул к себе все силы русской армии. В Молдавии оставались 18-тысячный австрийский корпус принца Кобургского и дивизия Суворова (7 тысяч).

Узнав о движении Потемкина, визирь решил разбить войска союзников в Молдавии. Он двинул превосходящие силы Османа-паши (30 тысяч) против австрийцев принца. Фридрих-Иосиф Кобург был человеком умным, отважным, чистосердечным, но военачальником посредственным. Узнав о движении турок, он сильно обеспокоился и попросил у Суворова помощи. Генерал-аншеф стремительным маршем привел своих воинов к Фокшанам и соединился с австрийцами. 21 июля союзники атаковали и разбили армии Османа. Военный талант Суворова и благоразумие принца Кобургского привели к тому, что план русского полководца был блестяще реализован.

Тогда визирь Юсуф двинул против союзников 100-тысячное войско. Принц Кобургский вновь запросил помощи. Не медля Суворов соединился с австрийцами, пройдя в два с половиной дня по непролазной грязи 85 верст. После разговора с принцем генерал занялся разведкой. С двумя офицерами и несколькими казаками прискакал он на берег Рымны (приток Рымника), взобрался на высокое дерево (и это в 60 лет!) и долго разглядывал пространство между Рымной и Рымником. Суворов разглядел слабые места противника: войска были разбросаны по трем лагерям (у деревни Тыргу-Кукули, у леса Крынгу-Мейрор, у местечка Мартинешти на берегу Рымника), леса и овраги затрудняли переброску помощи из лагеря в лагерь, сохранялась возможность для союзников незаметно форсировать Рымну. Он принял решение бить турок по частям.

До турецких позиций было 15 километров. Поэтому союзники снялись с лагеря вечером и скрытно переправились через Рымну. Турки были застигнуты врасплох. Союзная армия наступала углом, вершиной к неприятелю. Русские (ставшие полковыми каре) составили правую сторону угла, австрийцы (в батальонных каре) – левую сторону. При движении между ними образовался промежуток свыше двух верст. Его заполнил 2-тысячный отряд венгерских гусар генерала Карачая.

Бой начался в 8 часов блестящей атакой через овраг фанагорийских гренадер, овладевших лагерем у Тыргу-Кукули. Подоспевший визирь бросил 45-тысячную конницу на союзников, но атака турок была отбита. Повторная атака (25 тысяч всадников) имела столь же мало успеха. Вся конница турок была рассеяна. В три часа дня союзники подошли к главному лагерю, в котором находилось 15 тысяч янычар. Правила военной науки требовали штурмовать укрепления силами пехоты. Именно таких действий ожидали от Суворова турецкие военачальники. Однако генерал поступил иначе. Он заметил, что турецкие укрепления не завершены: ров неглубок, насыпь невысока. И он решил атаковать конницей (6 тысяч сабель). Первым пронесся через ретраншамент Стародубовский карабинерный полк. Завязалась убийственная сеча, в которой приняла участие и подоспевшая пехота. В рядах турок началась паника. Бросив укрепления, они бежали к лагерю в Мартинешти, до которого было семь километров.