Григорий Трубачев - Рассказы

— Давай подлечись малость.

Они выпили и стали закусывать.

— В рабочее время распиваем… — заметил Иван Яковлевич.

— Ничего, все обойдется. Ты только не выходи из своей мастерской и не маячь.

Когда живительная влага разлилась по организму и Иван Яковлевич обрел подходящий для подобного разговора вид, Иван Васильевич вкрадчиво начал:

— Слушай, Иван Яковлевич; ты можешь дать рекомендацию?

— Какую? — не понял тот.

— Для вступления в партию.

Иван Яковлевич удивленно глянул на тезку и сказал:

— Я-то думал, ты меня бескорыстно угощаешь… А ты, однако, с выгодой. Ну, ладно наливай, давай ее допьем.

После этого Иван Яковлевич, ехидно прищурившись, поинтересовался:

— А чего это ты, Ваня, надумал вдруг в партию вступить?

— Как чего — партийцам больше доверяют. Когда понадобится — их защищают. Да и в должности повысить могут.

— И на какую должность ты думаешь претендовать? — опять ехидно улыбнувшись, спросил партиец. Он знал, что Иван Васильевич большим умом не отличался. Да и образование имел четыре класса начальной школы.

— Ну, поначалу, может быть, бригадиром охраны, а там видно будет, — отвечал собутыльник.

Они разлили остатки водки, выпили и снова закусили.

— Дам я тебе рекомендацию. Парень ты тихий и не злой. И, как-никак, на одном производстве работаем.

На том они и разошлись.

«Все, — сказал себе Иван Васильевич, — осталось еще одну рекомендацию заполучить, и дело в шляпе». Но он долго не мог получить именно третью рекомендацию, пока не подвернулся случай. Иван Васильевич встретил своего дружка, работавшего в милиции. Когда-то Иван Васильевич проходил подозреваемым в краже колхозного зерна. Тогда его оправдали. Милиционер и дал ему недостающую рекомендацию. И спустя полгода стал Иван Васильевич членом КПСС. Ему теперь казалось, что он на голову выше других рабочих на заводе. Как раз в милиции открылись десятидневные курсы: чекисты читали лекции об охране социалистической собственности. Иван Васильевич окончил курсы, и ему выдали соответствующее удостоверение.

А вскорости умер старший по смене, освобожденный от дежурств охранник. И по рекомендации секретаря парткома на его место назначили Ивана Васильевича. Первое, что тот сделал как ответственный работник, это оборудовал себе кабинет. Проделал широкое окно на улицу, поставил буквой «т» три стола, накрыл их темно-красной тканью и вдоль поставил десять стульев.

На своем столе Иван Васильевич обновил облицовку и установил конусообразный стакан, в который поместил восемнадцать остро заточенных карандашей. Также он положил на видном месте блокнот-семидневник, телефонный справочник, перекидной календарь, скрепки в красной коробочке и деревянный нож для вскрытия корреспонденции.

Здесь же разместились два телефона — городской и заводской. Кроме того, в кабинете появился шкаф с книгами под стеклом. За своей спиной Иван Васильевич повесил на стену портрет Феликса Дзержинского, справа — Ленина. А на свободной стене репродукцию с картины «Три богатыря». В завершение всего Иван Васильевич поставил в принесенную из дома вазу пять красивых роз.

Осмотревшись и убедившись, что все в порядке, Иван Васильевич решил пригласить на «входины» Ивана Яковлевича. Само собой, с обмывкой новой должности. Пришел он в мастерскую и опять увидел, что Иван Яковлевич мучается с похмелья.

— Болеешь? — спросил.

— Болею, а лечиться нечем.

— Меня же в должности повысили. Приходи после работы — кабинет посмотришь, заодно обмоем.

— А чего конца работы ждать? Давай сейчас посмотрим.

Когда они вошли в кабинет, Иван Яковлевич ахнул:

— Ну, Ваня, молодец! Да это ж кабинет не старшего охранника, а начальник УВД!

Сделав серьезное выражение лица, художник рассмотрел все атрибуты власти, расхваливая нового начальника.

— Такой кабинет надо не вечером, а срочно обмывать. Так какая у тебя теперь должность?

— Старший охранник, освобожденный от дежурств.

— Ну, ты даешь! Обмыть сейчас же!

И тут художник заметил множество карандашей и стопки книг в шкафу. Подумал: «У самого Иосифа Виссарионовича было только три карандаша: красный, синий и зеленый. Интересно, что старший охранник собирается ими писать». А потом художник взял в шкафу одну из книг и прочел на обложке: «Безопасное обслуживание печек в домашних условиях». «Да, подумал, — этот перещеголяет всех». И спросил:

— А Дзержинский здесь зачем?

— Как зачем? Мы же охраняем социалистическую собственность!

— А вот сундука здесь не хватает.

— Какого сундука?

— Куда ты будешь складывать продукты, отобранные у расхитителей соцсобственности.

— А я об этом как-то не подумал, — сказал Иван Васильевич.

— Так мой совет: подумай. А чем мы будем обмывать? Налей сто граммов — голова раскалывается. Наверно, это из-за сильнейшего впечатления, которое произвел на меня твой кабинет.

Иван Васильевич достал из стола бутылку, стаканчик и маринованый огурец. Сказал:

— Пока что выпей. А вечером мы сделаем все как у людей.

Вечером, когда оба изрядно выпили, Иван Яковлевич, придав серьезное выражение лицу, сказал:

— Тебе бы, Ваня, обзавестись теперь оружием. Ты же ночами будешь проверять посты, а это небезопасно.

На следующий день Иван Васильевич приступил к осуществлению грандиозного плана. Он написал рапорт на имя начальник УВД города с просьбой выдать ему огнестрельное оружие.

— Я уже написал рапорт! — похвастался Иван Васильевич Ивану Яковлевичу при встрече.

— Какой рапорт? — не понял тот.

— Как какой? С требованием выдать огнестрельное оружие для охраны социалистической собственности. Ты же сам вчера мне посоветовал.

«Боже, подумал художник, — я же спьяну пошутил. А он всерьез…». Он посмотрел в глаза старшему охраннику и вдруг заметил, какие они у него пустые. Подумал: «И этого остолопа я рекомендовал в ряды КПСС!» А сам ответил:

— Правильно ты действуешь, Ваня. Если местные не дадут оружья, ты пиши в край. А если и в крае откажут, тогда напиши в Москву. Знаешь, партиец должен быть настойчивым в достижении цели. А цель у тебя ясная: ты истинный патриот и бьешься, как рыба об лед, лишь бы защитить соцсобственность. И они не имеют права не выдать тебе оружия.

А про себя художник подумал: «У него, наверно, и одной извилины нет в мозгах».

Шло время. Иван Васильевич, встречая Ивана Яковлевича, всякий раз сообщал ему новости, связанные с приобретением оружия. «Отказали. Написал в край». «Отказали. Написал в Москву, что краевые органы не понимают важности возложенной на меня задачи».