Юрий Алексеев (2) - Евгений Чудаков

Два основных мнения, к которым можно было свести многообразие высказываний членов секции, сводилось вот к чему. Либо используя все наличные средства, осуществить массовые закупки за границей автомашин, запасных частей и горючего. Даже попытаться, поставив автомобили на рельсы, частично заменить ими паровозы, поскольку купить автомашины гораздо легче и обходятся они во много раз дешевле. Либо срочно закупить оборудование для автостроительных заводов и лицензии на производство автомашин зарубежной конструкции. Тщательно взвесив все обстоятельства, Брилинг и Чудаков предложили третий вариант — постараться поставить на ноги автомобильную науку, подготовку инженеров-автомобилистов. Большинство восприняло этот вариант как совершенно нелепый.

— Вы, милостивый государь, воображаете себя все еще где-то между Вестминстером и Трафальгар-сквером. Ожидаете, что при звуке волшебпого слова «наука» распахнутся сейфы Сити, и денежная река, оросив зернышко вашей идеи, брошенной в выжженную почву России, превратит его в волшебно-плодоносное древо. Такое бывает только в сказках! И то нерусских, — язвительно комментировали предложение Чудакова старые специалисты.

— Не то поешь, товарищ Евгений, — рубил здоровенный парень в бушлате. — Революции машины нужны, а не формулы. Если же надеешься в лабораториях заваруху переждать — дело твое. А нам мозги не склеивай.

Но Брилипг и Чудаков стояли на своем твердо. Какие именно автомобили нужны России? Как обеспечить их бесперебойную работу в морозы и в жару, в снег и в бездорожье? Какие заменители бензина лучше всего в русских условиях? Дать определенный ответ на эти вопросы не мог никто. Да и нельзя было ответить на них, не выяснив предварительно особенностей всех имеющихся в наличии видов топлива, всех условий работы автомобиля, — того, каким нагрузкам подвергаются различные части машин, какие эксплуатационные качества им необходимы. Выявить все это можно было только при научных, то есть планомерных, тщательных, поставленных с учетом всех факторов и закономерностей, исследованиях. А для этого, естественно, нужны были люди, лаборатории, оборудование, средства, время — все то, чего у молодой республики не хватало для удовлетворения острых, сиюминутных нужд.

Был момент, когда казалось, что идея Брилинга и Чудакова уйдет в безвестье, как многие утопии того фантастического времени. Но «профессоров-идеалистов», как называли их противники, неожиданно поддержали сугубые реалисты — люди, обладавшие масштабным мышлением и реальной властью.

Летом по инициативе Владимира Ильича Ленина был издан декрет о создании при ВСНХ особого, наделенного широкими полномочиями научно-технического отдела — НТО. Отдел должен был объединить научную мысль России, двинуть ее на службу пролетарской революции. Председателем отдела назначили Николая Петровича Горбунова. НТО был наделен правом непосредственного сношения с Советом Народных Комиссаров, с научными и техническими учреждениями республики и с зарубежными организациями по научно-техническим вопросам. В НТО и представил Чудаков разработанный совместно с Брилингом проект создания научной автомобильной лаборатории — НАЛ.

В проекте были определены задачи лаборатории: развитие и усовершенствование автомобильной техники, экспертиза и консультации, популяризация и пропаганда автомобильного дела. Указывались адреса: лабораторное помещение — Коровий брод, МВТУ, расчетно-конструкторская часть — Вознесенская, 21. Определялся штат: заведующий — Брилинг Н. Р., Коровий брод, МВТУ, заместитель и помощник — Чудаков Е. А., Долгоруковская улица, 22, кв. 2, четверо научных сотрудников.

О чем думал Евгений Чудаков, этот молодой человек, одетый в безупречно скроенное, однако довольно-таки потертое английское пальто и совсем не английскую, но все же элегантную серую кепку, когда в дождливый октябрьский день шел по московским улицам на заседание НТО?

Магазинные витрины либо выбиты, либо заколочены. Длинные унылые очереди за хлебом. В лужах — газетные листы с лозунгами и портретами. А по лужам — тяжелая поступь людей с винтовками, готовых стрелять по приказу и без приказа. О чем думал он в те дни, определившие величайший поворот в истории всей нашей планеты?

Вряд ли Чудаков тогда представлял, что скромная НАЛ превратится в Научно-исследовательский автомоторный институт (НАМИ), что лаборатории этого института выделятся в самостоятельные научно-исследовательские организации, такие, как Центральный институт авиационных моторов и Центральный научно-исследовательский дизельный институт, что НАМИ станет одним из ведущих мировых центров автомобильной науки. И не потому, что отсутствовали у Чудакова фантазия и дар предвидения, а потому, что голова до предела была занята решением сиюминутных проблем, вопросов, от которых зависели судьба только что созданной лаборатории и судьбы ее сотрудников.

6 июля в Москве заговорщики убили германского посла В. Мирбаха, надеясь спровоцировать войну с Германией. Левые эсеры подняли в городе мятеж. В августе был раскрыт крупный контрреволюционный заговор, руководимый главой английской миссии Р. Локкартом. 30 августа в Петрограде террористы убили М. С. Урицкого. В этот же день в Москве было совершено покушение на Ленина. И в такие дни, среди таких событий Чудаков собирался заниматься наукой?!

«Собирался» — неверно сказано. Уже занимался. Понимая и веря, что автомобильная наука — его участок фронта. Что именно на нем он может принести наибольшую пользу новой России, социалистической революции. Правда, занятия эти на первых порах оказались весьма специфичны. Приходилось самому добывать все, начиная с гаек и медных трубок. Приходилось сражаться со всеми, кончая «нетипичными» представителями власти и собственными сотрудниками.

Помещение для экспериментальной базы лаборатории удалось получить в недостроенной библиотеке МВТУ. На достройку ее не хватило средств. Это был тот самый случай, когда несчастье помогло — иначе лаборатория могла надолго остаться без пристанища. Расчетную часть, попросту говоря чертежника и лаборанта с арифмометром, разместили в пустующей квартире неподалеку от того места, где жил Чудаков. Это он присмотрел квартиру и потом долго убеждал домоуправа, что в «помещении, вверенном его ответственному вниманию», не будут печатать листовки или делать взрывчатку.

Благодаря хорошим отношениям Брилинга с руководством училища довольно легко удалось договориться о передаче автомобильного имущества возглавляемой им кафедры двигателей в новую лабораторию. Однако вскоре с имуществом произошли непредвиденные неприятности. 1 октября в МВТУ явились решительные молодые люди в кожанках, перепоясанных ремнями, и предъявили мандат, выданный Басманным районным комиссариатом. Эта бумага давала «предъявителям сего» право реквизировать все, находящееся на территории училища автомобильное имущество «в интересах революции».