Мейлах Бакальчук-Фелин - Воспоминания еврея-партизана

После этого старый князь недолго жил, умер он от тоски по своему сыну и угрызений совести».

С тех пор и стали называть крестьяне Князь-озеро, Червоное озеро Жид-озером.

Глава 13

Бандеровцы

Слово «бандеровец» было и остается у нас, партизан, и у всех евреев, прошедших мученический путь в лесах Западной Украины и Восточной Галиции, страшным символом зла. Много партизан погибло от рук этих украинских фашистов. Много евреев было ими зверски убито. Хотя украинские фашисты присвоили себе много имен (например, «бульбовцы»[43] — по имени главного героя повести Гоголя «Тарас Бульба», «петлюровцы» — по имени атамана Петлюры, «зеленовцы» — по имени атамана Зеленого, банды которого вырезали много евреев в Киевской области во времена Петлюры), большая их часть называли себя «бандеровцами» — по имени Степана Бандеры, убившего за несколько лет до второй мировой войны польского министра Перацкого[44]. Степан Бандера сразу же после совершенного им террористического акта бежал в Берлин к Гитлеру. Там в Берлине свили себе гнездо украинские фашисты. Фашистские молодчики Белоруссии, прибалтийских стран также бежали в гитлеровскую Германию. Они с нетерпением ждали момента, когда Гитлер начнет войну против Польши и Советского Союза. Из них формировались особые части, их обучали военному делу, подготавливали к занятию административных должностей на территории, которую Гитлер готовился оккупировать. Еще до нападения гитлеровской Германии на Советский Союз в Кракове были организованы курсы для украинских «сичевиков». Как только немцы оккупировали Украину, туда явились эти сичевики и стали убивать еврейское население. Сичевики заняли должности комендантов полицейских участков, сельских старост, бургомистров в деревнях, местечках, городах.

Гитлеровская Германия намеревалась расчленить Советский Союз, оторвать от него Белоруссию и Украину и включить их в «Третий рейх». Во многих школах стали внедрять латинский алфавит, разжигали шовинизм, объясняя, что многие поколения украинцев и белорусов были угнетены Россией, сперва царской, а затем жидо-коммунистической, сейчас же предоставляется возможность с помощью непобедимой немецкой армии освободиться от русского гнета.

Особенно хотелось фашистским руководителям Германии завоевать сердца украинцев — второго, после русских, славянского народа, насчитывавшего 42 миллиона человек. Взгляды украинских шовинистов смыкались с фашистской идеологией. Среди них гитлеровцы нашли достойных помощников в осуществлении своих агрессивных планов в отношении Советского Союза и исполнителей идей немецкого расизма в деле истребления еврейского народа. Украинские плодородные земли были лакомым кусочком для фашистской Германии.

Немецкие рейхскомиссары Эрик Кох и Вильгельм Кубе, хозяева оккупированной Украины и Белоруссии, при каждом удобном случае заявляли о симпатии к украинскому и белорусскому народам и обещали немедленно по окончании войны предоставить им независимость. Для большей убедительности были даже назначены президенты республик: Белорусской — Островский и Украинской — профессор Стоцкий.

Украинские шовинисты были полны надежд на скорое провозглашение «самостийной Украины». Все эти бывшие петлюровцы и украинские националистические руководители не сомневались в скором возникновении «самостийной Украины» и радовались победам немецкой армии. Ждали только занятия Киева немецкими войсками, после чего будет провозглашена «самостийна Украина». Степан Бандера прибыл во Львов вместе с немецкими полками. Украинские шовинисты встретили его с восторгом. Они его рассматривали как наследника Петлюры и провозгласили национальным героем.

Помню, как из Волыни были получены первые воззвания Бандеры. Он в них обещал украинцам полную свободу и подчеркивал, что вскоре будет создана «самостийна Украина». Также митрополит Шептицкий обратился с воззванием к населению о «самостийной Украине» и обещал свободу для всех национальных меньшинств, населяющих Украину. Еврейское население местечек комментировало это воззвание так, что немцы не сделают евреям никакого зла. Но когда эти воззвания Бандеры и Шептицкого были расклеены по городам и местечкам, они были немедленно сорваны гестаповцами. Распространились даже слухи, что немцы арестовали Бандеру, и поговаривали, что его убили в подвалах гестапо во Львове.

После этих слухов распространилась весть, что украинцы Львова организовали «Украинскую повстанческую армию» и собираются воевать против немцев. В действительности, эта организация только издала антинемецкое воззвание. Лишь в начале 1942 года, когда ясно стало, что немцы собираются сделать из Украины вассальное государство и что гитлеровцы урезали карту Украины, члены Украинской повстанческой армии провели ряд террористических актов против эсэсовцев и немецких солдат и вскоре снова притихли. Видимо, победила мысль, что надо дать возможность немцам сначала ликвидировать «жидо-коммуну», победить большевиков и истребить еврейское население. Украинские националисты вступали в администрацию, созданную немцами на оккупированной территории, в полицию и стали участвовать во всех областях общественной жизни. Борьбу с немцами, решили они, начнут они тогда, когда война закончится, и если немцы будут препятствовать созданию «самостийной Украины». Идеологически немецкий фашизм был украинским националистам ближе, чем Советская власть, хотя их очень беспокоил тот факт, что немцы перекроили карту новой Европы, где Восточная Галиция была включена в Генерал-губернаторство, как они назвали не включенную в состав рейха часть Польши, Карпатскую Россию присоединили к Венгрии, Одессу и весь район южного течения Буга и Днестра передали Румынии. Хотя к Украине присоединили области Пинскую и Брестскую, это не могло удовлетворить украинских националистов, так как эти бедные области не могли компенсировать отторгнутые богатые, плодородные области Украины. После поражения немецкой армии на Сталинградском фронте украинские националисты перестали критиковать немцев. Их лозунг стал: «Мы должны активнее помогать немцам».

В первое время нашей партизанской деятельности мы не сталкивались с украинским шовинистическим движением в Западной Украине, шовинисты в основном служили в полиции, и мы с ними боролись как с немецкими вооруженными силами. Если в начале наших партизанских действий мы не получали поддержки со стороны сельского населения, так это потому, что оно было запугано террором немцев, поджигавших дома, убивавших крестьян за малейшее проявление симпатии к партизанам. Когда отдельные партизаны или их небольшие группы шли на выполнение диверсионных заданий по подрыву железнодорожных путей или взрыву немецких эшелонов, приходилось, перед тем как вступить в деревню, узнавать, нет ли там немцев или полицаев. Самих крестьян не опасались. Но когда немцы во многих населенных пунктах ликвидировали полицейские участки и их план засылки полицаев в партизанские отряды провалился из-за бдительности партизан — как я это описал в случае с полицейской группой в Озерском лесу — немцы стали организовывать «зеленые» партизанские отряды для борьбы против красных партизан. Как грибы после дождя, стали возникать такие банды, и они стали применять такие же методы борьбы, какие применяли и мы, красные партизаны. Рост числа этих банд приходится в основном на период начала побед Красной Армии и прибытия в наш край брянских партизан. Немцы снабжали эти банды современным первоклассным оружием и направляли туда своих инструкторов. Вначале банды были укомплектованы молодежью, 16—17-летними юношами. Они устраивали засады на огородах и на опушках леса, чтобы совершать нападения на проходящих партизан. Те крестьяне, которые даже симпатизировали партизанам, боялись «зеленых», называвшихся бандеровцами. Они были известны также под названием «сикачей» (сикач — род топора, которым гайдамаки в средневековье убивали свои жертвы).