Геннадий Ананьев - Котовский

Части Красной Армии отступали с тяжелыми боями.

Неожиданно обрушилось еще одно бедствие - началась эпидемия испанки. Тяжело заболел и Котовский. Его положили в госпиталь в Екатеринославе, но лечение «прервали» деникинцы. Они захватили Екатеринослав, и Григорию Ивановичу едва удалось бежать из города.

Лечиться дальше он отказался и настоял, чтобы его направили в Одессу на подпольную работу.

С большим трудом добрался Котовский до Одессы. Документы у него в полном порядке - он помещик Золотарев, едва унесший ноги от большевиков. Явки, как ему сказали, верные и хорошо законспирированные.

Котовский был ошеломлен увиденным. Кто только не хозяйничал, прогуливаясь по одесским улицам! Чопорно выхаживали немцы, важно - гайдамаки, считавшие себя главной силой в столице «Черноморской республики». Претендовали на лидерство и деникинцы.

Все считали себя освободителями и беспощадно расправлялись со всеми, кто не принимал «свободы» из их окровавленных рук, буквально терзали трудовую Одессу, грабили ее и днем и ночью, арестовывали и расстреливали без разбора, без суда и следствия.

Явки, полученные Котовским, оказались проваленными, и теперь ему самому, на свой страх и риск, нужно искать выходы на большевистское подполье. Непредвиденное испытание. А ведь он еще не окреп как следует после испанки, измотал его и долгий путь до Одессы. У Котовского важное партийное задание - создать в Одессе диверсионный отряд и действовать под руководством подпольного областкома партии и его Военно-революционного комитета. И нужно выполнить это задание во что бы то ни стало.

Выход один - связаться с теми, кого он знал как доверенных и надежных людей еще в те годы, когда возглавлял боевой отряд, и потом, после Февральской революции. Одним из таких надежных товарищей, поддерживавших Советскую власть, был врач госпиталя Колесников. На нем и остановился Котовский-Золотарев. Он-то уж наверняка поможет. Надеялся Котовский застать в госпитале бойца своего отряда Виктора Гарского, который после ранения во время прорыва через Раздельную был направлен в одесский госпиталь. Вдвоем, думал Григорий Иванович, начинать легче.

Ему повезло. Гарский находился еще в госпитале. Под другой фамилией.

- Устройте мне свидание с ним наедине, - попросил обрадованный Котовский врача Колесникова, - есть о чем поговорить.

- Наговоритесь еще вволю. В одну палату с ним положу. Вид у вас хуже некуда. А тем временем подумаем, что предпринять.

Две недели лежал Григорий Иванович в госпитале.

Он нервничал, обвинял врача в неповоротливости, даже в трусости и не знал, как глубоко в подполье ушли оставшиеся в Одессе большевики. Да и осталось их совсем немного. Одни покинули город с отступающими частями Красной Армии, иных арестовали, и они либо томились в тюрьме, либо были расстреляны, а те, кто остался на свободе, вынуждены скрываться на рабочих окраинах, временно затаиться. Наладить с ними связь оказалось весьма трудно. Но нашел к подпольщикам тропку Колесников и привел к ним Котовского.

Встретился Григорий Иванович с руководителем Бессарабского бюро при областкоме партии большевиков И. Криворуковым. Когда-то они вместе защищали Кишинев от румынских захватчиков, бились под стенами Бендер, отступали в Тирасполь и форсировали Днестр. Он и связал его с председателем Одесского военно-революционного комитета. Подробно обсудили планы создания боевого отряда, определили его цели и задачи, наметили способы связи и оповещения. Базовую явку определили в табачной лавке на Новом базаре. При необходимости Разрешалось пользоваться явками на Большом Фонтане в Домике с вывеской «Часовых дел мастер», в ателье «бывших парижских портных», что разместилось неподалеку °т Оперного театра, либо в кабачке «Открытие Дарданелл», который держал в Колодезном переулке старый большевик Мартын Лоладзе. Старались предусмотреть буквально все. Ведь малейший промах мог стоить жизни многим членам боевого отряда. В Одессе в те дни действовало несколько контрразведок. Хотя они и не ладили друг с другом, но, если дело касалось большевиков-подпольщиков, все распри забывались, поэтому законы конспирации нужно соблюдать с величайшей тщательностью.

Обосновавшись в шикарной гостинице, Котовский принялся заводить знакомства, и вскоре у него появилось много друзей среди офицеров, купцов и даже духовенства. Теперь он многое знал об обстановке в городе, о планах белогвардейцев, что помогало ему действовать более осмотрительно. В военно-диверсионную группу он подбирал только тех, на кого полагался как на себя. Это были люди, прошедшие испытание в прежней борьбе с помещиками и капиталистами, румынскими и немецко-австрийскими захватчиками, те, с кем создавал знаменитую «тюремную республику» и боролся против контрреволюционных сил Одессы после Февральской революции.

Подготовка шла успешно. Вскоре отряд был создан и в целях конспирации разбит на пятерки. На его плечи легли самые опасные поручения подпольной большевистской организации. День и ночь Котовского искали шпионы, за его голову австро-немецкие оккупанты назначили большую награду, но он был неуловим. К марту 1919 года его отряд уже насчитывал 250 бойцов. Успешно действуя, отряд осуществил ряд диверсий на железных дорогах, парализовал действия белогвардейской и иностранной контрразведок.

В табачную лавку аккуратно доставлялись пачки, завернутые в плотную бумагу. Но в них частенько вместо папирос «Сальве» закладывались большевистские прокламации, листовки, газеты. А их дальнейший путь - заводы, фабрики, подразделения «добровольцев», корабли и казармы интервентов. Сила воздействия большевистской печати была столь велика, что французское командование начало принимать самые экстренные меры, чтобы оградить свои войска от большевистской пропаганды. Командующий войсками Антанты на юге России Вертело образовал особый комитет по борьбе с большевистской агитацией. Одесским подпольщикам удалось перехватить радиограмму, в которой Вертело просит прекратить посылку новых десантных войск ввиду брожения среди солдат одесского союзнического гарнизона.

После телеграммы не прибыло ни одного французского транспорта.

Котовский, выполняя задания областкома, постоянно искал новых верных помощников. С одним из них, Гарри, встреча произошла в маленьком кафе на Преображенской улице. Мужчина атлетического сложения бросил швейцару шубу с бобровым воротником и направился к столику, где сидели Гарри и Павел (их знакомил П. Онищенко).

- Тот самый, что ты просил, - сказал Котовскому Онищенко, указав на Гарри.