Артур Вейгалл - Клеопатра. Последняя царица Египта

На самом деле можно почти не сомневаться в том, что на тот момент состояние умственных способностей Цезаря было не вполне нормальным. На протяжении нескольких лет он был подвержен эпилептическим припадкам, а теперь эта неприятная болезнь становилась все более ярко выраженной и приступы происходили чаще. Говорят, что приступ именно этой болезни случился с ним в битве при Тапсе; и в других случаях припадки происходили при исполнении им его обязанностей. Такое физическое состояние могло быть объяснением его растущих эксцентричности и веры в свои полубожественные возможности. Ломброзо (Чезаре Ломброзо, 1835–1909; судебный психиатр и криминалист, родоначальник антропологического направления в криминологии и уголовном праве. – Ред.) заходит настолько далеко, что утверждает, будто эпилепсия стала движущей силой личности человека, который считал себя Сыном или Посланцем Божьим. Эпилепсией страдали Эхнатон, великий религиозный реформатор Древнего Египта, пророк Мухаммед (ок. 570–632) и многие другие религиозные реформаторы. Нельзя сказать, какие галлюцинации и необычные явления видел Цезарь под воздействием этой болезни, но можно быть уверенным, что для Клеопатры они были ясными указаниями на его близкое родство с богами. И она не упускала случая напомнить ему как о его божественном происхождении, так и о своем собственном унаследованном божественном статусе, который он, как ее супруг, разделял.

К концу сентября Цезарь произвел в Риме сенсацию поступком, который достаточно ясно показывает его отношение к этому вопросу. Он освятил великолепный храм в честь Венеры Генетрикс, своей божественной прародительницы; и там, среди великолепия его мраморного святилища, он поместил статую Клеопатры, которая была создана в течение предыдущих недель знаменитым римским скульптором Архесилаем. Современные историки не придают значения этому поступку. Помещая в этот храм Венеры в день его торжественного открытия статую царицы Египта, которая в своей стране считалась представительницей Исиды-Афродиты на земле, Цезарь демонстрировал божественную сущность Клеопатры и говорил людям фразами, высеченными на века на камне, что женщина царской крови, которая оказала ему честь своим проживанием на его вилле у берега Тибра, была не меньше чем олицетворением самой Венеры. Вскоре мы увидим, как в последующие годы Клеопатре в одеждах Венеры суждено было встретить Антония и как ее в том и в других случаях приветствовала толпа как богиню, сошедшую на землю. И мы увидим, что мавзолей Клеопатры фактически составил часть храма этой богини. И в это время, и в последующие времена ее без разбора отождествляли и с Исидой, и с Венерой-Хатхор, и с Венерой-Афродитой. И даже после смерти Клеопатры сохранилось предание о том, что одна из ее знаменитых жемчужных сережек была разрезана на две части и в таком виде в конце концов украсила уши статуи Венеры в римском пантеоне. Были найдены монеты этого и более поздних периодов, на которых Клеопатра изображена как Афродита с младенцем Цезарионом на руках, который олицетворял Эроса. Цезарь всегда говорил о генетической связи своего древнего рода с этой богиней, и теперь появление статуи Клеопатры в новом храме, мне думается, следует толковать так, что он хотел, чтобы римский народ считал царицу «молодой богиней» – этим титулом наградили Клеопатру греки и египтяне в ее собственной стране.

Не вполне достоверно то, что сам Цезарь начал действительно смотреть на Клеопатру в таком свете, хотя участившиеся у него эпилептические припадки и следующие за ними галлюцинации вполне могли теперь сделать такое отношение возможным даже у такого закоренелого скептика, каким был диктатор в былые годы. Разумнее будет предположить, что в то время он пытался воззвать к воображению людей в ожидании великого переворота, который он собирался осуществить, и что, имея в виду эту цель, Цезарь позволил себе унестись на крыльях восторженного самообмана. Он всерьез не анализировал свою точку зрения на это, но из-за неразумного тщеславия, видимо, дал волю убеждению, очень подходящему к его великой цели, что он сам более чем просто человек и что Клеопатра не просто смертная женщина из плоти и крови.

Открытие Цезарем нового храма, который, можно сказать, был храмом Клеопатры, сопровождался ошеломляющими празднествами, и легковозбудимое население огромного города, по-видимому, если можно так сказать, сошло с ума от восторга. Были организованы большие гладиаторские бои, для развлечения публики было также разыграно миниатюрное морское сражение на искусственном озере. Большинство людей в толпе были уже вполне готовы согласиться без рассуждений с высоким положением статуи Клеопатры. В это время в Риме люди были неравнодушны к чужеземным богам, небесным или во плоти; и на самом деле культ египетской богини Исиды, с которой Клеопатра, как Венера, была связана так тесно, прочно завладел их воображением. За последние несколько лет культ Исиды стал чрезвычайно популярен у низших сословий в Риме. А когда в 58 г. до н. э. согласно закону, запрещавшему располагать храмы чужеземных богов в определенных районах города, потребовалось разрушить храм Исиды, не нашлось ни одного человека, который захотел бы притронуться к священной постройке. И в конце концов консул Луций Павел был вынужден подоткнуть свою тогу и приступить к разборке здания своими руками. Таким образом, эта церемония открытия храма, организованная Цезарем с такой расточительностью, имела явный успех, и, несмотря на негодование Цицерона, статуя Клеопатры с народного согласия заняла свое постоянное место в храме Венеры. Цезарь не жалел денег и в этот раз, и в других случаях, чтобы доставить удовольствие народу. Однажды 22 тысячи человек шикарно пообедали за счет Цезаря. В то время такие действия для завоевания расположения народа были необходимы, ведь, хотя диктатор был в тот момент практически всемогущ и хотя ходили разговоры о том, чтобы закрепить за ним его должность на десятилетний срок, в рядах его сторонников не было того единства, которого от них ждали. Антоний, первый помощник Цезаря, находился в то время в опале после ссоры со своим господином. Ходили слухи, что он хотел отомстить за себя, убив Цезаря. Уже становилось ясным, что партия сторонников Помпея, несмотря на поражения при Фарсале и Тапсе, еще жива и ждет смертельного удара. Некоторые действия диктатора были весьма оскорбительными, и в Риме нашлись люди, которые пользовались любой возможностью, чтобы осудить его и вознести хвалу памяти его врага Катона, чья трагическая смерть после битвы при Тапсе и поношение его памяти во время недавнего триумфа произвели такое тягостное впечатление. Цицерон написал панегирик этому несчастному человеку, на который Цезарь, защищаясь, ответил публикацией своего противоположного по настроению произведения, в котором чувствовалась нота горечи и даже злобная враждебность. В адрес Клеопатры в кругу аристократии делались всевозможные нелестные замечания, а когда диктатор публично признал отцовство их с Клеопатрой ребенка и разрешил ему носить имя Цезарь, стали шептаться, что его законный брак с царицей неизбежен.