Анатолий Воронин - Второй пояс. (Откровения советника)

Дальнейшая перспектива ее жизни была как в тумане. Ко всему прочему, у нее появилась проблема в лице сестры — Зульфии. За полгода до окончания Гульнарой школы Зульфия сломала руку. Перелом оказался роковым. В результате травмы развился туберкулез кости, и руку пришлось ампутировать, чтобы предотвратить распространение опасного заболевания по всему организму. Все основные заботы по дому легли на Гульнару, поскольку сестра-инвалид не могла самостоятельно позаботиться о себе.

Но видно есть все-таки Всевышний.

По рекомендации директора школы Гульнару взяли на работу в одно солидное учреждение на должность секретаря. Полученные в школе знания очень здорово пригодились ей в освоении профессии, и уже через полгода она занимала должность секретаря-референта. А еще через полгода коллеги по работе познакомили ее с владельцем автомастерской Джан Мохамадом…

Боже! До чего же она была счастлива, когда у них родился первенец. По настоянию мужа сына назвали Шакур Джаном — в честь его закадычного друга, которого она до этого никогда не видела.

С работой пришлось расстаться. Сначала на время, в связи с рождением ребенка, а потом и насовсем. Свершилась Саурская революция, и в Афганистане много чего произошло. В частности, ликвидировали за ненадобностью то самое учреждение, в котором она работала. Но Гульнаре теперь было все равно. Зарабатываемых мужем денег вполне хватало на ведение безбедного образа жизни. Сразу же после свадьбы они сняли неплохую комнату в одном их больших домов в современном районе Кандагара. Лично для Гульнары проживание в мазанке ушло в прошлое. Хотя свою сестру она продолжала регулярно посещать. Чтобы облегчить ей жизнь, она уговорила мужа купить небольшую стиральную машину, которую подарила Зульфие в день двадцатилетия. Сестра от счастья даже расплакалась. Для нее — инвалида, это был, пожалуй, самый дорогой подарок за всю ее короткую жизнь.

Безмятежная жизнь для семьи закончилась, когда сыну исполнилось полтора года. В стране стало происходить что-то странное и страшное. Люди, с кем Гульнара была знакома по школе и работе, стали бесследно исчезать. На базаре, куда она ходила почти ежедневно, поговаривали о том, что новые власти ищут крайних в том, что провозглашенные в стране реформы пробуксовывают. По вечерам у нее были долгие разговоры с мужем. Он тоже ничего не мог понять из того, что происходит в стране, но надеялся, что все это очень скоро прекратится.

А однажды вечером, он не вернулся с работы. Такого за ним никогда не замечалось.

Ночь Гульнара не сомкнула глаз, а утром поспешила в мастерскую мужа. Ворота мастерской и задняя дверь оказались закрытыми. Сердце у Гульнары от волнения стало вырываться из груди. Она наняла моторикшу и поехала в Мабас. В те дни в народе ходила поговорка: «Если вы кого-то ищите, то в первую очередь — ищите с Мабасе, а уж потом — в морге городской больницы».

Тюремный дежурный, проверив какие-то списки, заявил, что ее муж в Мабас не доставлялся. Тюремщик ко всему оказался юмористом. Он посоветовал заходить почаще, глядишь — муж и объявится.

Муж вернулся домой на третьи сутки. Вид у него был крайне изнеможенный. Он рассказал жене, что все эти дни находился в ХАДе, где его допрашивали по каким-то делам, к которым он не имеет никакого отношения.

Еще с месяц Гульнара жила в страхе, ежеминутно ожидая, что мужа вновь арестуют. Но ничего такого не произошло.

Вместо этого, в Кабуле произошла очередная смена власти, а в Афганистан вошли войска Советского Союза. Спустя несколько дней, они появились и в Кандагаре…

Летом 1980 года молодые супруги решили обзавестись вторым ребенком. Сказано — сделано. Уже строили планы, насчет того, кто у них родится. Но произошло непредвиденное. У Гульнары очень поздно обнаружилась внематочная беременность. Спасая ее от неминуемой смерти, врачи сделали очень серьезную операцию, после которой Гульнара уже не могла больше рожать. Для нее это было сравни с трагедией всей жизни. Лучше бы она умерла на операционном столе, чем жить вот так, осознавая, что никогда больше не ощутишь радость материнства. Знать бы ей тогда, какие еще испытания приготовила для нее судьба…

Первый удар «судьбы-индейки» пришелся аккурат на день рождения сына.

В апреле 1981 года, в день празднования третьей годовщины Саурской революции, ему исполнялось ровно три года. Сестра Зульфия решила поздравить племянника с днем рождения, и накануне с утра пошла в город, чтобы заранее купить ему какой-нибудь бакшиш. Когда она уже подходила к «Черной площади», по дороге пошла колонна советских военных машин и бензовозов. До дороги, по которой двигались машины, оставалось не более ста метров, когда прозвучали громкие выстрелы, а потом взрывы. Два бензовоза вспыхнули ярким пламенем, и черный дым мгновенно заволок все небо. Бронемашины, следовавшие в колонне, открыли яростную стрельбу из всех пушек и пулеметов, и пока Зульфия раздумывала как ей поступить, крупнокалиберная пуля разворотила ей грудь.

О смерти своей сестры Гульнара узнала от собственного мужа. Вечером того же дня он пришел домой сильно взволнованный. На вопрос жены: «Что стряслось?», он рассказал о том, что днем, при отражении нападения на советскую автоколонну на «Черной площади» погибла случайно оказавшаяся там однорукая женщина. Судя по приметам, это была ее сестра Зульфия.

Гульнара даже не поинтересовалась у мужа, откуда ему стало известно о гибели сестры. А он обо всем этом узнал лично от Асада.

Утром следующего дня в сопровождении мужа она проследовала в морг городской больницы, где им предъявили на опознание труп той самой однорукой женщины. Конечно же, это была Зульфия. В тот же день ее похоронили на одном из городских кладбищ, рядом с могилами родителей.

После смерти Зульфии злой рок, словно заразная болезнь, стал преследовать Гульнару и ее родственников.

Летом того же года при обстреле моджахедами города осколком мины был убит муж ее старшей сестры. Тот самый, что в свое время ходатайствовал за младших сестренок по вопросу возвращения им отчего дома. А буквально через месяц после этого при родах второго ребенка умерла сестра Нарина, — самая старшая из их бывшей «отшельничьей троицы».

Но самый страшный удар судьбы пришелся на семью самой Гульнары.

Не задолго до окончания того рокового года, когда она как обычно занималась дома по хозяйству, в комнату постучали. Она открыла дверь и обмерла. В дверях стояли трое мужчин, из которых двое были в форме офицеров царандоя. Ноги у Гульнары сразу стали ватными и непослушными. До нее не сразу дошло, что царандоевцы приглашают проехать с ними до мастерской мужа, поскольку там что-то произошло.