Вадим Бакатин - Избавление от КГБ

Открытость КГБ для общественности внутри страны и контакты с зарубежными спецслужбами начинают становиться более заметными.

Мы перестали искать врага в инакомыслии и «империалистической угрозе». Но еще не научились анализу.

Вместе с тем, хотя все это, по моему глубокому убеждению, является шагами в правильном направлении, серьезного, кардинального реформирования КГБ пока не происходит.

Тому имеется целый ряд субъективных и объективных причин:

1. Нет союзного договора, а следовательно — не может быть определена концепция совместной, общей безопасности.

2. Странная позиция парламентской комиссии по расследованию деятельности КГБ. С этой комиссией, по существу, нет принципиальных разногласий, но эта комиссия, с одной стороны, торопит, рекомендуя Госсовету «в ближайшие дни сделать официальное заявление о радикальной реорганизации КГБ», а с другой стороны, блокирует любые шаги. И даже не имеющее никаких правовых последствий поручение Президента «внести предложения…» требует отменить.

Благодаря энергичному вмешательству Президента России Б. Н. Ельцина удалось удержать комиссию от принятия еще более странного решения: вначале «упразднить КГБ», а потом «незамедлительно» приступить к переговорам, в ходе которых решить вопрос о создании, условно говоря, нового межреспубликанского КГБ…

Не лучше ли наоборот?

Вначале переговоры, получить ясность что делать, а потом упразднение… Структуры безопасности разрушить очень легко, но очень опасно, и маловероятно, что после неопределенности можно будет их воссоздать вновь даже на нашем весьма невысоком уровне.

Странно выглядят рекомендации комиссии «руководству КГБ» (т. е. Бакатину) воздержаться от осуществления структурных изменений и кадровых перемещений…

Чем же заниматься?

Как известно, и то и другое является правом Председателя КГБ, а, главное, есть поручение Госсовета внести предложения по реорганизации КГБ.

В связи с возникшей ситуацией я прошу Госсовет подтвердить свое поручение и мои полномочия.

Нельзя спешить, но и нельзя терять впустую время. Безопасность государства и общества находится на самом низком уровне. Настроения после путча в коллективах очень сложные. Есть опасность реакции.

Предложения от имени КГБ мною в Госсовет внесены. Их поддерживают большинство руководящего состава и председатели республиканских комитетов.

Не все пока поддерживают передачу военной контрразведки в Советскую Армию. Поэтому этот вопрос прошу снять.

Все остальное прошу принять. Откладывать больше нельзя.

Неопределенность — худшее из того, что может быть в политике».

Доклад, как говорится, выслушан был с большим интересом, но обсуждение не было слишком бурным. Заготовленные резкие возражения белорусского лидера Станислава Шушкевича против передачи в армию военной контрразведки повисли в воздухе, так как я сам снял это предложение. Б. Ельцин позицию поддержал. Кроме того, он был, пожалуй, более других информирован о предполагаемых изменениях и обещал мне поговорить с комиссией Степашина, которая в какой-то момент попала под влияние политиков, желавших немедленно забрать в Россию все, что было «союзным», а значит, и КГБ, а уж потом разбираться.

Некоторую неясность и споры вызвала формулировка «объединенное командование погранвойск», но вопрос в конце концов прошел.

По итогам обсуждения было принято постановление № ГС-8, которое явилось первым крупным шагом к ликвидации КГБ СССР:

«1. Считать необходимым упразднить Комитет государственной безопасности СССР. Комитеты государственной безопасности республик и подчиненные им органы считать находящимися в исключительной юрисдикции суверенных государств.

2. Создать на базе Комитета государственной безопасности СССР на правах центральных органов государственного управления СССР:

Центральную службу разведки СССР — для разведывательной работы в целях обеспечения безопасности республик и Союза в целом;

Межреспубликанскую службу безопасности — для координации работы республиканских служб безопасности и проведения согласованной с ними контрразведывательной деятельности;

Комитет по охране государственной границы СССР с объединенным командованием пограничных войск — для организации охраны государственной границы на суше, море, реках, озерах и других водоемах, а также экономической зоны СССР.

Установить, что финансирование и материально-техническое обеспечение указанных органов осуществляется за счет средств союзного бюджета и союзных фондов».

В тот период в прессе начались разговоры о том, что якобы Госсовет, пойдя на поводу у Президента СССР, специально рассмотрел вопрос о реформе органов госбезопасности за несколько дней до завершения работы Государственной комиссии Степашина, чтобы принять решения, противоречащие рекомендациям этой комиссии. Президент СССР здесь был совершенно ни при чем. Как я уже говорил, противоречия были не в сути, а в той «новой» политической линии, которая в конечном счете пробила себе дорогу, ликвидировав СССР со всеми его институтами. Со Степашиным и большинством членов комиссии у нас было полное совпадение позиций по основным направлениям реформирования спецслужб — ив том, что касалось принципов, и в конкретных аспектах структурной реорганизации. В этих условиях затягивать решение об упразднении КГБ до следующего заседания Госсовета — значило просто продлевать агонию старого Комитета, не давая новым структурам безопасности обрести официальный статус.

Хотя это решение Госсовета, с точки зрения правовых норм, требовало еще подтверждения Верховным Советом Союза, в своей практической деятельности мы с этого момента стали исходить из новых реалий. Вскоре последовали указы Президента СССР о назначении Примакова директором Центральной службы разведки (ЦСР), Калиниченко — председателем Комитета по охране государственной границы (КОГГ), меня — руководителем Межреспубликанской службы безопасности (МСБ).

С этого момента формально вопросы внешней разведки и охраны границ к моей компетенции не относились. Моя основная забота заключалась в создании дееспособной МСБ, которая по своим задачам и функциям, пожалуй, ближе всего сравнима с Федеральным бюро расследований США. Велась разработка структуры организации, подготовка положения об МСБ, налаживание координации между всеми службами безопасности.

Временное положение о Межреспубликанской службе безопасности, которое должно было заложить правовой фундамент под нашу деятельность, было утверждено Указом Президента СССР 28 ноября 1991 года. МСБ руководствовалась в своей деятельности законодательными и другими нормативными актами республик и Союза ССР (если акты не опротестованы республиками), а также собственно Временным положением. МСБ подчинялась непосредственно Президенту СССР, а контроль за ее деятельностью был возложен на Верховный Совет СССР, Государственный совет СССР. В компетенцию Межреспубликанской службы безопасности входила прежде всего выработка «общих принципов в деятельности органов безопасности республик и координация их деятельности в целях наиболее эффективного использования имеющихся возможностей в интересах безопасности Союза и республик».