Путь. Автобиография западного йога - Джеймс Дональд Уолтерс
Я уже был готов перейти к исследованию других вариантов, когда мне пришла в голову спасительная мысль: «Точно! Кто станет писать?»
Изучив информацию более внимательно, я обнаружил, что в списке не было никого, кто бы завоевал приз за предшествующий год. Я пролистал несколько старых ежегодников: нигде не значился победитель. Может быть, в этом и была надежда! Каким бы профаном я ни был в вопросах права и истории, но если я буду единственным, кто представит…
Во всяком случае, подумал я, не полный же я профан. По крайней мере, я знал основные американские принципы в популярном изложении: «Жизнь, свобода и стремление к счастью». Эта краткая фраза могла составить лишь малую часть очерка, но если я взгляну на нее свежим взглядом? Не решат ли судьи, что я лишь блуждаю вокруг темы, если я, например, взгляну на современное общество в свете того, насколько оно живет в соответствии с этими принципами? Здесь я, по крайней мере, на своей территории.
Я разделил свой очерк на три главы: «Жизнь», «Свобода» и «Стремление к собственности». Я старался показать, как из-за нашего неугомонного стяжательства мы лишаемся всех трех наших главных прав: жизни, свободы, а также счастья.
Моя работа была единственной. И я получил приз.
Другой приз предлагался за лучшее стихотворение и оценивался в пятнадцать долларов: не «большие деньги», но все же стоило попытаться; у меня уже были написаны несколько стихотворений, которые можно было бы представить. Я знал, что на этом поприще встречу соперников. В студенческом клубе уже обсуждался вопрос о том, кому достанется этот приз; прозрачно намекалось что, поскольку я не был членом клуба, шансов у меня не было. Прежде мы уже скрещивали шпаги в спорах по поводу творческой деятельности одиночек в противовес групповой деятельности. В термине «поэтический клуб» я находил противоречие и посчитал победой своей личной точки зрения, когда приз достался мне.
Итак, еще до начала каникул в моем кармане было 115 долларов. Я решил, что у меня достаточно денег для путешествия. Если позднее окажется, что мне потребуется больше, то, несомненно, госпожа Удача поможет мне. Всего девятнадцати лет отроду, никогда прежде не живший на свой заработок и вдали от родителей, пребывавших в Румынии, я считал себя настоящим искателем приключений.
Перед отъездом в Мексику я поехал на север, в штат Массачусетс, чтобы навестить Рода. Вскоре после этого началась моя великая одиссея. Отправляясь на юг, я использовал обратный билет на поезд, следовавший из Нью-Йорка в Филадельфию. Далее я намеревался путешествовать бесплатно на попутных машинах, обремененный лишь рюкзаком, вооруженный до сих пор не подводившей меня формулой притягивания удачи.
В поезде позади меня сидела молодая пара. Обратив внимание на мой рюкзак, они завязали со мной разговор: «Вы путешественник?» Сами они были восторженными молодыми туристами. Мы весело болтали и вскоре уже пели народные песни. Ко времени прибытия в Филадельфию мы чувствовали себя старыми друзьями. Они пригласили меня провести ночь в их семейном доме в Ардморе, близ Хэверфорда.
Этот дом оказался не просто местом проживания, а настоящим дворцом. Их гостеприимство было превосходным. Один из членов этой семьи собирался жениться; родственники прибывали из отдаленных мест. Каждый раз на стол подавались блюда, рассчитанные на самые изысканные вкусы. Госпожа Удача, думал я, была особенно мило расположена ко мне!
На следующее утро, когда я сидел в столовой, готовясь к отъезду, рядом со мной села вдова из семейства. Ее доброжелательная улыбка сулила мне хорошую новость.
— У меня есть племянник, — начала она, — которого фирма командирует в Мехико. Он выезжает завтра на машине. Поскольку он едет один, я уверена, что он будет рад вашей компании. Может быть, вы согласитесь поехать с ним?
Путешествие на машине длиной в три тысячи миль! Госпожа Удача принимала самое живое участие в моих планах. Боб Уотсон, племянник, не только взял меня с собой, но даже назначил меня своим сменным водителем, оплачивая все мои дорожные расходы. Когда мы прибыли в Мехико, он поселил меня в своем доме. Таким образом, моих денег, покупательную способность которых я переоценивал, хватило на все лето.
Боб, а затем и его жена Дороти стали моими добрейшими друзьями. Для них мексиканские приключения были такими же свежими и восхитительными, как и для меня. Мы делились каждодневными впечатлениями, удачами и комическими происшествиями, вечерами рассказывая друг другу о наших новых переживаниях.
Припомнив свою импровизированную систему изучения греческого языка, я решил таким же образом изучить испанский. В тот день, когда мы с Бобом пересекли границу у Нуэво Ларедо, я сказал себе с глубокой убежденностью: «Ты — мексиканец». Спустя несколько часов после настойчивого и убедительного повторения этих слов, я вошел в ресторан и попросил что-нибудь выпить, стараясь произносить слова без акцента. Рядом стояла американская леди, туристка. Услышав мой выговор, она тут же поддержала мою уверенность, воскликнув в изумлении: «Да вы настоящий мексиканец!»
Через неделю, следуя, как я считал, определенному принципу самообразования, я говорил по-испански довольно хорошо и мог вести длинные разговоры, правда, с запинками, на самые различные темы с людьми, не знавшими английского. Через два с половиной месяца я уже говорил по-испански довольно бегло.
Принцип, который я открыл, состоял в том, что необходимо полностью настроиться на предмет, которым хочешь овладеть. Врожденный талант тоже помогает, но он не столь важен, как глубокая концентрация. У каждого может все получиться прекрасно, если он точно настроится на предмет и решительно прогонит из своего ума любую мысль о том, что задача чужда ему. Этот принцип я подвергал проверке много раз: когда учился писать музыку, играть на музыкальных инструментах, рисовать; понимать некоторые более глубокие аспекты многих дисциплин, абстрактных и практических; находить деньги, когда испытывал в них нужду; основывать преуспевающие общины и получать полезные ответы на разные темы во время медитации. Эта система помогала мне проникать в суть предмета глубже, чем при помощи одних интеллектуальных усилий. Друзья, которым я объяснил этот принцип, тоже достигали замечательных успехов, применяя его.
У принципа много ветвей, одной из которых является моя теория притягивания удачи. Для уверенного достижения успеха его необходимо точно согласовать с целью и блокировать мысль о возможном поражении.
