Вилен Апакидзе – сыщик, опередивший время - Сергей Александрович Кредов
Бутенин: «Мы слышали с трибуны: вы тут срослись с торговой мафией! На вас куча компрометирующего материала! Вы то, вы сё! У честных ребят желваки заходили. Начались вопросы с подковыркой, послышались смешки».
Считая себя корифеем оперативной работы, Виталий Васильевич учил сыщиков больше опираться на доверенных лиц. Из зала спросили: «А кто такие доверенные лица?» — «Это люди, которым мы доверяем», — дал определение сотрудникам негласного аппарата министр. В аудитории раздался смех. Федорчук побагровел: «Кто спросил? Встаньте! Я вас запомню! Вы первый вылетите из главка!»
Собрание завершалось в гнетущей тишине. Сотрудникам ГУБХСС стало ясно: им прислали дуболома, не разбирающегося в милицейской специфике. Почему в главке работают жители Москвы и области? Потому что в столичном регионе самые квалифицированные кадры и лучшие центры подготовки. И милиционеры ведь живут на квартирах, а не в казармах. Иногороднего в Москве надо обеспечить жильем, его жену — работой, их ребенка — детским садом. В противном случае милиционер откажется переезжать. И тогда как с ним быть — увольнять? Сыщики БХСС не могли также принять обвинение, что они ловят только мелких жуликов. Это о ком речь — о сотрудниках ОРЧ, возбуждавших дела исключительно по статье «хищение в особо крупных размерах»? О «важняках», которые реализуют по 15–20 крупных уголовных дел в год? Нет спора, что кое-кого в главке стоит уволить, а некоторых, возможно, и посадить. (Ситников: «Паршивых овец мы сами выявляли и избавлялись от них».) Только разбираться надо конкретно с каждым. Из выступления Федорчука стало ясно, что обвинения сыщикам будут предъявляться огульно, без доказательств. Увольнять и отправлять на периферию их будут за то, что должности они заняли при министре Щёлокове.
Слона назначили директором посудной лавки…
Вместе с Виталием Васильевичем в МВД пришла команда таких же «ссыльных». Подробно представлять ее не будем. Для дальнейшего существенно, что руководство ГУБХСС «усилили» фигурой бывшего начальника УКГБ по Смоленской области Константина Васильевича Костерина. Его назначили первым заместителем начальника главка.
Обитатели здания на Житной, 16 не могли не сравнивать двух министров.
Щёлоков был интеллигентен, вежлив; в кабинет к любому из своих подчиненных он входил не иначе, как предварительно постучав. Такие и кадры подбирал. О щёлоковском МВД говорили, что в нем культурных людей больше, чем в министерстве культуры, а педагогов — больше, чем в Академии педагогических наук.
Федорчук появлялся в коридорах ведомства с видом человека, который послан вершить страшный суд. Встреча с ним ничего хорошего сотрудникам не сулила. Однажды помощник принес ему почту, в которую ошибочно вложил журнал «Америка». Министра это почему-то возмутило. Помощник едва успел увернуться от толстого журнала, который полетел ему в лицо.
Щёлоков с утра до вечера находился в движении, каждая секунда была у него на счету.
Федорчук начинал день с разгадывания кроссвордов, что делал мастерски (имел большую практику).
При Щёлокове в министерство постоянно приходили известные деятели культуры; при Федорчуке они туда дорогу забыли.
Времена радикально изменились…
Вилен Апакидзе пытался работать, как раньше. Невозмутимо составлял планы оперативных мероприятий. Например, он инициировал расследование крупных хищений, связанных с заготовкой лука в Чечено-Ингушетии. Впоследствии (уже после упразднения ОРЧ), когда разработанная Виленом операция завершится, в пользу государства с расхитителей по решению суда взыщут 800 тысяч рублей.
Но вот, кажется, намечается достойное «мини-ФБР» дело. Оно вызовет недовольство в Управлении делами ЦК КПСС. Что ж, в стране провозглашена борьба с привилегиями и злоупотреблениями властью. Есть возможность проверить, насколько искренен этот лозунг.
3. Последнее дело Вилена Апакидзе
В феврале в поле зрения сыщиков ОРЧ попадает цветочная оранжерея. Не рядовая: эта хозяйственная структура поставляет свою ароматную продукцию клиентам из ЦК КПСС и правительства. В ней, по сообщениям информаторов, творятся беззакония. Раньше милиционеров к таким делам не подпускали. Но времена как будто изменились. Неисправимый оптимист Апакидзе верит, что его «мини-ФБР» сможет дотянуться до недавних неприкасаемых.
Переносимся на место предполагаемого преступления.
Оранжерейный комплекс, о котором идет речь, расположен близ элитного поселка Горки-10. Здесь в парниках выращивают цветы. Их полагается продавать через магазины. Однако хозяйка оранжереи ведет незаконную торговлю прямо в своем офисе. Накануне праздников к комплексу подъезжают вереницы черных машин с правительственными номерами. Они привозят щедрых клиентов с «живыми» деньгами. Хозяйке кажется, что она ничем не рискует.
Схема злоупотреблений понятна. Требуется их задокументировать. Сыщики решают установить прослушивающую аппаратуру в кабинетах бухгалтера и старшего экономиста. Закон запрещает милиции скрытно проникать в помещения. Операцию надо проводить совместно с чекистами. Апакидзе составляет план, его утверждают руководители МВД и КГБ. Февральской ночью 1983 года сотрудники ОРЧ и технари из Комитета прибывают в Горки-10 и высаживаются из машины в 200 метрах от комплекса. Это расстояние оперативникам требуется преодолеть по полю, крадучись. Соображения конспирации заставили пойти на такой сложный вариант.
Апакидзе и его коллеги предусмотрели все, кроме предательства.
Сергей Бутенин хватил лиха в эту ночь. Вспоминает:
«Продвигаемся по-пластунски по мокрому снегу, под которым хлюпает вода. На нас — маскировочные халаты и резиновые сапоги. Почти достигаем цели. И вдруг в оранжерейном комплексе загорается свет! Во всех окнах! Что делать? Не понимаем, что происходит. Ребята-чекисты, несущие технику, связываются со старшим и получают приказ возвращаться. Наши тоже уходят по одному. Я остаюсь последним. В этот момент из оранжереи на улицу выходит мужик покурить. Валюсь в снег. Лежу, окоченевший, а этот тип смолит одну за другой. Наконец, он исчезает. Только я пополз к дороге, как прямо передо мной остановился воронок местной милиции. Теперь у милиционеров перекур! Буквально схожу с ума от холода, а расшифровываться нельзя. Когда ребята подхватили меня на трассе, рук и ног я уже не чувствовал. В меня сразу влили полстакана водки. Отогревались мы на конспиративной квартире. Обсуждали, что случилось и как быть дальше».
Операция сорвалась из-за предательства. Сомнений быть не могло. Хозяйку оранжереи предупредил кто-то из руководителей МВД или КГБ.
Апакидзе продолжает бороться. Он решает записать на видео паломничество высокопоставленных клиентов в оранжерейный комплекс в праздничные дни. С этими материалами в руках можно будет добиваться санкции на продолжение сбора доказательств. Скоро 8 Марта — удобный момент. Съемку настойчивые сыщики ОРЧ проводили из «пазика» с калужскими номерами, который якобы заглох у заведения. Они зафиксировали длинный, на сотни метров, караван персональных машин, в которые шоферы загружали охапки цветов. Только этими материалами
