Принцесса Диана. Жизнь не по правилам - Анна Уилсон
На новой пленке, неизвестно как оказавшейся в руках журналистов, были записаны голоса принцессы и одного из ее друзей – Джеймса Гилби. Причем разговор состоялся еще в 1989 году, когда Диана гостила в Сандрингеме на Рождество, а всплыла эта запись в 1992 году, вскоре после выхода книги Мортона.
Джеймс Гилби был старым другом Дианы. По некоторым данным, они познакомились в 1979 году, то есть тогда, когда еще никто и представить себе не мог, что Диана станет женой самого принца Уэльского. Знакомство перешло в дружбу, а уж насколько близкими были их отношения, известно только им двоим. Они никогда и ничем не компрометировали свои отношения, и, возможно, никому и в голову не пришло бы, что у Дианы было с Гилби что-то кроме дружбы, если бы в 1992 году странным образом не всплыла та самая пресловутая запись их телефонного разговора. Уверенная, что там ее никто не подслушивает, принцесса была предельно откровенной с Джеймсом: жаловалась ему на Чарльза, на свое одиночество, на отношения с королевской семьей, весьма нелестно называя ее «чертовой семейкой». А Джеймс утешал ее, называя «дорогая» и прочими ласковыми словами, обменивался с нею поцелуями в телефонную трубку и говорил о том, что хотел бы быть с нею рядом. Были там и другие подробности, из которых становилось очевидно, что отношения этих двоих выходят за рамки дружеских. В частности, там прозвучало, что Диана боится забеременеть, а Гилби уговаривал ее не беспокоиться, этого точно не случится. В общем, можно было догадаться, что обманутая супруга тоже не утруждала себя сохранением супружеской верности.
«Книга Эндрю Мортона вышла. И весь мир узнал то, что узнал…
Поступила бы я так еще раз?
Наверное, да, несмотря на все перенесенные страхи и неприятности.
Просто рассказала бы умнее, обращая внимание на другие факты.
Но сделанного не вернуть.
Теперь Чарльз уже ненавидел меня»
Обнародование этого телефонного разговора превратилось в настоящее событие. Газета The Sun не просто опубликовала полный текст имеющейся у них расшифровки беседы Дианы и Гилби под заголовком «Моя жизнь – сплошные мучения» (хотя, говорят, самые интимные места все-таки были вырезаны), но и организовала дополнительную услугу. За 36 пенсов в минуту каждый желающий мог позвонить по специальному номеру и прослушать запись.
Сам Джеймс Гилби никогда и ни с кем не обсуждал свои отношения с принцессой, отказываясь комментировать любые вопросы об их возможной связи. Но по просьбе Дианы он среди прочих ее друзей давал интервью журналисту и биографу Эндрю Мортону, где рассказал довольно много подробностей об ее несчастливом браке с Чарльзом. Эти откровения также вошли в книгу «Диана. Ее правдивая история».
А война компроматов продолжилась, и в один совсем не прекрасный день в руках желтой прессы оказалась запись телефонного разговора Чарльза с Камиллой. Собственно, ничего нового Диана из нее узнать не могла. Кроме одного: ее муж, оказывается, бывает весьма открыт, раскрепощен и до вульгарности откровенен в обсуждении сексуальных тем. Второе, что очень неприятно поразило принцессу: любовники, обсуждая места, где они хотели бы в ближайшее время предаться любовным утехам, перечисляли фамилии людей, которых она считала и своими друзьями. Называясь таковыми, они не просто знали о связи Чарльза с Камиллой – кто о ней не знал? – а действенно помогали любовникам. Это Диана посчитала настоящим предательством. И порвала со многими, кого раньше считала близкими себе людьми.
Хотя так и не смогла до конца поверить в подлинность этой записи. Любовь не просто слепа. Она очень хочет слепой оставаться!
И вот случилось неизбежное. 25 ноября 1992 года принц приехал в апартаменты Кенсингтонского дворца, где жила Диана (они уже довольно давно жили порознь). И сообщил, что хочет подать на развод.
Принцесса отнеслась к новости на удивление спокойно. Даже сразу согласилась. Адвокаты обменялись соответствующими документами, и начался бракоразводный процесс. А с ним и утомительное обсуждение вопросов, связанных с воспитанием детей, финансами и, наконец, тем местом, которое займет Диана в Соединенном Королевстве.
«В браке нас было трое, а я не люблю толпы»
Спокойствие принцессы объяснялось тем, что она сама уже подумывала об «освобождении». И даже говорила об этом со своими друзьями еще до выхода книги Мортона, называя примерную дату – июль 1991 года. Это был особенный месяц. Именно в июле совпадали две круглые даты – десятилетие их брака с Чарльзом и тридцатилетний юбилей самой принцессы. К тому же в это время уже назревал развод ее подруги-соперницы Сары с герцогом Йоркским. Вот уж чей брак было не спасти.
Но, однако, в те дни бомба не разорвалась. Публично Диана о своих намерениях не объявляла. То ли сама не решилась, то ли ей объяснили в Букингемском дворце, что такой демарш будет иметь весьма неприятные последствия и для королевской семьи, и для нее самой. А посмотрев, что сразу же после объявления развода четы герцогов Йоркских Сара была вычеркнута из списков приближенных к семье лиц и осталась с одними долгами (это по словам Сары, а вот источники со стороны королевской семьи утверждали, что ей было выплачено 3 миллиона фунтов стерлингов отступных), Диана, скорее всего, и вовсе расхотела проявлять инициативу. Но уже совершенно точно не возражала, чтобы такое предложение исходило от Чарльза. Когда инициатор развода он, то расстановка сил в бракоразводном процессе принципиально меняется. Диану это вполне устроило. Тем более что к тому времени уже вышла скандальная книга Эндрю Мортона «Диана. Ее правдивая история», в которой она даже излишне откровенно поведала всему миру о своей жизни во дворце.
«Мы были виновны оба, оба совершали ошибки. Но я не хочу взваливать всю вину на себя. Только половину»
По иронии судьбы следующий роман принцессы случился с Оливером Хоаром – близким другом принца Уэльского, торговцем исламскими произведениями искусства. Он давно и довольно хорошо знал Диану, был с ней тоже в приятельских отношениях и поначалу пытался выступить в роли посредника, чтобы наладить отношения между Дианой и Чарльзом. Насколько оказалась успешной его миссия – и так понятно. Зато в отношениях с принцессой он преуспел. Правда, надо отдать ему должное – только после того, как принц и принцесса
