Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙI

По метрике христиан в Тега 126, из них 12 умерло, 18 ныне в других местах, 15 охладело; 81 — налицо. Но из них на службу по субботам собирается не больше 20, по воскресеньям — 14–15. Гиюу — 4; лучший из них Симон, самый первый здешний христианин, благочестивый и радетельный к Церкви старик.

Бывают и христианские собрания: два раза в месяц. По воскресеньям, после службы читают Священное Писание или Жития Святых и говорят о церковных делах. Женщины также имеют собрание — раз в месяц; но для них просто катихизатор толкует что–нибудь из учения; после того они угощаются тем, что попринесли из домов; здесь же жертвуют на Церковь.

В Тега есть отдельный церковный дом; лет тринадцать тому назад христиане устроили его. Купили за 55 ен готовый японский дом и перенесли его на кусок земли в 95 цубо, отданный одним христианином Михаилом Иватате под Церковь — на такое время, на какое нужно будет именно для сей цели, о чем им дан Церкви и документ. Все вообще устройство церковного дома стало христианам до 200 ен.

Катихизатора здесь прежде Церковь содержала наполовину сама, давала в месяц 5 ен; но два года назад отказалась под предлогом наводнения, причинившего неурожай; ныне также наводнение было, говорят. Больше, мне кажется, отказались содержать потому, что катихизаторы здесь в последнее время были плохие.

Нынешний катихизатор, один на все здешние окрестные Церкви, Иоанн Акаси, живет в Киороси; в Тега же бывает два раза в месяц, чтобы отправить с христианами воскресную службу и опять уйти; новых слушателей у него здесь ни одного, да и какие же могут быть при таком редком посещении!

Жертвуют христиане в Тега ежемесячно до 1 ены 20 сен на свои церковные расходы и 1 ену на содержание священника.

Христианских домов в Тега 8, в Фузе 2, в Сомеи 2, Катаяма 2 — все эти селения составляют одну церковную группу, ибо очень близки одно к другому (Чё 20 и под.).

По прибытии в церковный дом отслужили вечерню, было и слово. Пели очень плохо; советовал потом я вызвать из Токио учителя пения на месяц–два; говорили, что в первом месяце будет время учиться пению, теперь же заняты полевыми работами.

После службы по метрике исследована была Церковь. Кроме здешней метрики, здесь оказалась еще метрика из Оомори, взятая оттуда за ненадобностью там, ибо там 24 христианина, и из них ни у одного не сохранилось ни искры христианинства! Печальное явление! Значит — не знающих еще учения и нисколько не проникнувшихся им крестили. Впрочем, там есть и такие, как Афонасий Миясима, когда–то служивший катихизатором (перешедший в православие из протестантства). С Оомори подряд в селении Каменари два христианина, и те охладели, в Идзумимура — один, — тоже. Не знаю, как поднять хоть несколько из этих упавших, а нужно — помоги, Бог! — В той же метрике значатся и крестившиеся из Фуса 3 человека (еще один из Фуса значится крещеным в метрике Тега) и крестившиеся из Киороси 8 человек.

30 сентября/12 октября 1892. Среда.

Тега.

Утром была обедница и панихида; последнюю пели совсем плохо, и порядка ее ни Акаси, никто другой не знает. Поучение. Испытание детей, самое неудачное: на все вызовы ни один ребенок не вышел и не прочитал молитвы. Поучение о необходимости воспитывать детей в благочестии.

В начале одиннадцатого часа отправились посещать христиан. Все христиане здесь очень зажиточные; все земледельцы; имеют отличные домы. И все признаки довольства налицо: у всех лошади стоят в [?] стойлах (ибо в этих местах работают исключительно лошадьми — быков нигде нет), куры, утки, надворные строения, вышестенные дворы. Только в Катаяма один дом, говорят, беден; в нем мы не были, хозяин в отлучке на заработке, хозяйка тоже–де занята работой, да и не благочестива (рейтан). До обеда обозрели все 8 домов в Тага и один в Катаяма. Обедали в доме Михаила, богатого крестьянина, но у которого, к сожалению, есть дочь семи лет, от рождения немогущая стать на ноги. У Михаила приготовлено было помещение для меня, которым я, однако, не мог воспользоваться, ибо вчера ночью идти к нему по грязи неудобно было, сегодня же весь день вне дома. — Симон — староста церковный — также отлично живет; он — потомок Кароо князя, крепость которого стояла почти на том же месте, где теперь дом Симона; но князь этот завоеван и крепость его разрушена еще до Нобунага; следы валов крепости видны и теперь. У Симона садик и за ним холм, покрытый отличным лесом, среди которого виднеется огромное кеяки.

После обеда, во втором часу, отправились на лодке по Тоненума и занятым водою прибрежным полям в Сомеи, деревеньке в шесть домов, лежащей на том же берегу, где и Тега; 20 чё, говорили, до Сомеи, но по воде ехали часа полтора. В Сомеи живет Сонобе — христианин, зажиточный и довольно образованный, сестра которого замужем за Давидом Онума, бывшим христианином; другой христианин, тоже Сонобе по фамилии, — и этот усердный христианин и небедный обыватель.

В 10 чё от Сомеи есть деревня Иван, в которой проповедывал бывший катихизатор Николай Ито. Особенность этой деревни, имеющей 30 домов, всего та, что там много вина пьют, так что по округе «иван–заке» в пословицу вошло — о пьяном. Еще по соседству с Сомеи деревня Васиноя; там есть большой богач Дайторо, раза два слушавший учение наше, но ныне являющий себя усердным приверженцем нициренебу, ибо его посетила, с целью утверждения в сей секте, монахиня Муракумо, Великая княжна родом (кажется, Фусима дома), у которой умер жених, после чего она, как не могущая уже выйти замуж, постриглась в монахини и ныне весьма усердно разъезжает по Японии и проповедует буддизм; ее сопровождают 2–3 бонзы; лет ей двадцать с лишком. Еще в Васиноя есть домов двадцать секты «Тоокиу» (сетома мия), народившейся, кажется, всего только в начале нынешнего царствования. Особенность ее та, что сектанты — не сердятся и не возражают: говори, что хочешь, он наружно со всем соглашается. Ничем нельзя его возмутить и вывести из себя; есть еще какое–то тайное учение у них; много людей высших фамилий, говорят, принадлежат к этой секте; и много в Токио; в этих местах также немало последователей.

Из Сомеи на лодке отправились в Фуза, деревню из 100 почти домов, лежащую по другую сторону от Тега (направо по тому же берегу, тогда как Сомеи налево). Пошел дождь; шли на лодке до сумерек, хотя от Тега до Фузе тоже считают 20 чё; пришлось далеко объезжать тони, отгороженные ныне для ловли сетью диких уток; охота на них начинается в октябре и продолжается до марта; развешивают сети над водою — вверх, и лодки прячутся в тростнике; когда становится темно, утки прилетают стаями и садятся на озеро, но, спускаясь, падают в сети; их берут живыми; и — так много, что, например, в Фузе, где каждый дом ставит сети, каждый дом в ночь добывает от двух до двадцати уток. Уток держат живыми, пока нужно вести в Токио на рынок, тогда их убивают и везут. С древности это один из доходных промыслов здешних деревень. Ловят еще уток на веревку, намазанную клеем моци, где бывают утки с апреля по октябрь, когда их здесь почти совсем не видно, здесь мне сказать не могли, — отлетают же они на юг Японии или совсем на другие острова.