Последние бои на Дальнем Востоке - Сергей Владимирович Волков
На этом мы закончим перечень предварительных распоряжений начальствующих лиц частей земской рати на бой 14 октября и перейдем к самому его описанию, но при этом в первую очередь опишем события на левом фланге построенных частей, где именно и произошла завязка боя, а затем перейдем к обычному описанию событий, начиная с правого фланга.
Во исполнение приказа генерала Смолина за № 3895/оп и своего решения, согласно своему собственному № 0135/оп, полковник Мельников, подойдя перед рассветом 14 октября к селу Лучки, атаковал его и после короткого боя с 1-м эскадроном Кубанского кавалерийского полка красных выбил противника из села в 5 часов утра. Кубанцы бежали, оставив 3 трупа, 1 пленного и 10 пик. В отряде полковника Мельникова при этом был ранен только один офицер. Из опроса пленного выяснилось, что 12 октября в Вадимовку прибыла, переправившись по временным мостам, Дальневосточная кавалерийская бригада красных в составе трех полков с тремя орудиями. На 13 октября у них была назначена в Вадимовке дневка. Дальнейшие задания этой бригады пленному не были известны. Сообщая об этом генералу Смолину своим № 0137, полковник Мельников в 5 часов 50 минут писал: «…По направлении на Халкидон – Петровичи – Вадимовка мною высланы разъезды. Связи с пешей и конной разведкой Томской пешей дружины пока не установлено».
Отметим, что генерал Смолин в своем докладе воеводе силу красной Дальневосточной кав. бригады в Вадимовке определяет в «три полка – 1000 сабель с 3 тяжелыми пулеметами и 4 орудиями».
Как не раз мы уже упоминали в описании боев 4, 8, 9, 12 октября, еще с ночи густые пелены тумана заволакивали землю и даже после восхода солнца, постепенно тая, держались долгие часы – иногда даже до полдня и позднее. 14 октября не было исключением, и густой туман обволакивал, поглощая в себе и Халкидон, и Манзовку, и Лучки, и Вознесенское, и многие другие села Южного Приморья. Прошло два с небольшим часа по занятии полковником Мельниковым села Лучки, когда в 9-м часу ему пришлось вступить в бой с наступающим на Лучки противником, силы которого, благодаря густому туману, выяснить сразу не удалось.
В 7 часов 14 октября обер-квартирмейстер Сибгруппы, Генерального штаба полковник Наркевич, отправил из Вознесенского генерал-квартирмейстеру земской рати, с копией начальнику штаба Поволжской группы, за № 3899 оперативную сводку такого содержания: «Приханкайский район: Разведка Омской дружины, высланная 13-го из поселка Благодатного на пос. Ново-Бильмановка, имела столкновение с разъездом красных и возвратилась в Благодатный. Рота Красноярской пешей дружины, выступившая в 5 часов 13-го октября из Никольска в Григорьевское для установления связи со штабом группы, столкнулась у Григорьевского с группой красных, после чего эта рота возвратилась в Никольск. Полковник Мельников приступил к выполнению приказа № 3897 в 2 часа 14-го, так как ему были даны соответствующие указания еще вечером 13-го октября. Остальные части группы приступили к выполнению приказа № 3897 сегодня в 6 часов».
В 9 часов 20 минут 14-го в 8 верстах от Вознесенского отряд полковника Аргунова, выступивший с рассветом из Вознесенского на Халкидон, обнаружил движение колонны противника, двигавшейся от Халкидона на Вознесенское. Туман мешал определить силы красных. Быстро развернувшись, отряд полковника Аргунова повел наступление на противника. Последний открыл сильный артиллерийский огонь. Завязался встречный бой…
В 9 часов 45 минут 14-го генерал Смолин получил телефонограмму генерала Молчанова, переданную есаулом Худяковым: «Весьма спешно. Сейчас только что по телефону генерал Молчанов передал: В 7 часов красные повели наступление на Ефимова и Ястребцева. Остановить наступление не представляется возможным. Наши части отходят. Молчанов».
Полковник Ефимов в своем дневнике под 14 октября занес следующее: «Утром красные опрокинулись сначала на Ястребцева. Потом появились большие силы передо мной и за моим правым флангом и против Глебова. Покатился назад весь фронт. У Ижевцев потекли сначала ратнички. Остановить было невозможно. Шли в спорядке, перемешавшись… Дошли до сопок, где я думал задержаться. Стал собирать к себе ближайших. Когда диктовал Полунину донесение для Комгруппы, ранило пулей в ногу. Красные наступали без задержки. Отъехал, чтобы перевязаться. Фельдшер перевязывал уже под выстрелами – красные успели занять сопки. Приказал Полунину разыскать Ваха, которому принять командование. Отправился к железной дороге на санитарную летучку. Там встретил генерала Молчанова. Доложил об отходе. В летучке отправился в Никольск-Уссурийский».
Чины Атаманского полка рассказывают: «На рассвете 14-го октября узнали, где цепи красных. В нашей сотне винтовки без штыков, только у троих они имеются. Пластуны на горе, красные под горой.
Красные ударяют по пластунам, пластуны отступают. Атаманцы сначала держатся. Потери большие: Сотник Волгин убит, Прапорщик Загибалов убит и еще 4 офицера ранены. Всего из строя выбыло 7 офицеров и 20 казаков. Тогда начали отходить. Еще накануне вечером был убит Войсковой старшина Ярославцев и ранен Войсковой старшина Галкин».
В заключение этого отрывка приведем выдержку из заметки «Полковой праздник» (о пластунах), помещенную в шанхайской газете «Слово» № 263 от 1929 года, и донесение старшего адъютанта отряда генерала Ястребцева № 10 от 14 октября 1922 года. В заметке о пластунах читаем: «В двухдневном бою за обладание пос. Монастырище, полк потерял 37 убитых, 16 без вести пропавших и 57 человек раненых, с трудом выбравшись из страшной опасности, грозившей гибелью всему полку. В этом бою Пластуны потеряли доблестного и горячо любимого своего Командира – полковника Буйвида, который был смертельно ранен».
Донесение поручика Титова (старший адъютант отряда генерала Ястребцева) начальнику штаба Поволжской группы с железнодорожной будки, что у буквы «Б»,
