Петр Ионов - Записки летчика-наблюдателя

На глазах у Короткова англичанин открыл огонь по самолету Щекина и потом, быстро развернувшись, начал уходить на запад. Вслед за ним устремились и остальные истребители врага. Бой кончился. Но последняя атака англичанина была гибельной для Щекина. Его самолет пролетел еще некоторое расстояние по прямой и начал задирать нос. В следующее мгновение "Ньюпор" скользнул на правое крыло и стал падать, делая витки штопора. Когда до земли осталось всего 100-150 метров, самолет перешел в крутое пикирование и врезался в спокойную, зеркальную поверхность Волги.

По всей вероятности, Щекин был тяжело ранен. Он остановил мотор, чтобы предотвратить пожар в случае посадки, на которую он все еще рассчитывал.

Падая, летчик, видимо, мобилизовал последние силы и уже в полубессознательном состоянии все пытался выровнять самолет и произвести посадку.

Не стало Щекина. Ни его самого, ни обломков самолета найти не удалось.

Гибель Щекина, близкого товарища и друга, тяжело переживали в отряде. Больше всех был потрясен Коротков. Не раз в одиночестве приходил он на берег Волги и долго стоял там в задумчивости.

Глава 5

Отступление деникинской армии. На защиту города Енотаевска. Вынужденная посадка в расположении белых. Бой с белоказаками. Штурмовка войск противника. На глазок больше бомбить не будем - есть прицел. Что рассказал отец Тани. Неудачный полет.

20 октября 1919 года телеграф принес радостные вести: части Красной Армии с боем взяли город Орел. А через четыре дня - новая победа: конница Буденного овладела Воронежем.

Всего только неделю хозяйничали белые в Орле, готовясь к новому наступлению, которое не состоялось. Стремительный марш деникинцев на Москву был не только приостановлен, под мощным натиском контратакующих советских войск противник начал отходить по всему фронту. Успехи сентябрьского наступления белых были сведены на нет. Но все же враг упорствовал. Бои отличались особым ожесточением.

А в это время у нас, на фронте 11-й армии, наступило некоторое затишье. Бои приняли затяжной характер и протекали, как это принято говорить на военном языке, с переменным успехом.

11-я армия вошла в состав войск Юго-Восточного фронта и имела только один наш 47-й авиационный отряд, который насчитывал всего... три самолета. А со стороны белых против нас действовал так называемый "Южный" авиационный отряд и 47-я английская авиационная эскадрилья.

После боев на подступах к Черному Яру белые были вынуждены отступить на 30-40 километров. В октябре бои в основном велись в полосе грунтовой дороги Черный Яр - Царицын. Наступлению войск 11-й армии на царицынском направлении содействовала часть состава Волжско-Каспийской военной флотилии (Верхнеастраханский и Среднеастраханский отряды флотилии).

В октябре, окончив школу летчиков-наблюдателей, я возвратился в отряд. Незадолго до моего приезда похоронили летчика Короткова. Он всего на несколько дней пережил своего друга Щекина. Погиб Коротков при следующих обстоятельствах. После атаки кавалерии противника на бреющем полете Коротков возвращался на свой аэродром. Во время посадки самолет неожиданно скользнул на крыло и врезался в землю. Как оказалось, Коротков был тяжело ранен во время штурмовки. У смелого, самоотверженного летчика хватило сил довести самолет до своего аэродрома. Но здесь он, видимо, потерял сознание.

В отряде был уже новый командир - летчик Александр Андреевич Кравцов, переведенный к нам с Восточного фронта, где он также командовал авиационным отрядом.

Для Кравцова получили самолет "Ньюпор-24" с мотором "РОН" мощностью в 120 лошадиных сил. Самолет этот был несколько лучше, чем "Ньюпор-23".

Как стало известно, Кравцов окончил школу летчиков во Франции, куда был направлен во время первой мировой войны. Царское правительство не справлялось с подготовкой летчиков, и многие русские авиаторы учились за границей в летных школах Франции и Англии. Летал Кравцов очень хорошо. Он всегда был спокоен, весел и тактичен, порой даже сверх меры. Случалось, что Кравцов не решался сделать замечание по службе своим подчиненным во избежание неприятных разговоров.

* * *

26 октября поступил приказ перегнать в город Енотаевск два самолета. На другой день утром Василенко на "Сопвиче" и Лапса на "Фармане" перелетели на посадочную площадку у деревни Ивановки, находившейся на правом берегу Волги, в трех километрах от Енотаевска. С Василенко полетел я, с Лапсой - моторист Кузьмин. Горючее и боеприпасы доставил на автомашине моторист Федоров. Наше перебазирование было вызвано тем, что командование 11-й армии опасалось набега конницы белых из степи на Енотаевск и нуждалось в воздушной разведке. Нам было приказано ежедневно просматривать районы северо-западнее, западнее и юго-западнее Енотаевска, на расстоянии до 100 километров.

Утром 28 октября мы с Василенко вылетели на разведку в северо-западном направлении. День был солнечный, видимость прекрасная, но условия для ориентировки, и тем более деталькой, учитывая, что компасной установки самолет не имел, - крайне неблагоприятные. Однообразная степь, слегка припудренная снегом, не имела никаких ориентиров. Мы летели на высоте всего 600 метров. В общей ориентировке руководствовались положением солнца. Лапса летал в это утро на разведку с мотористом Кузьминым в западном и юго-западном направлении от Енотаевска.

Наши полеты оказались бесплодными. Конницу белых мы не обнаружили.

В тот же день около 14 часов Василенко и я повторно вылетели на разведку. Погода была по-прежнему хорошей, но видимость несколько ухудшилась из-за усилившейся дымки.

Мы летели на высоте 800 метров. До населенного пункта Заустана шла грунтовая дорога, хорошо видимая с самолета. Заустан мы легко обнаружили: из труб нескольких домиков вился дымок. Здесь было более десятка обитаемых кибиток, из них тоже вились вверх струйки дыма. Но прежде всего мое внимание привлекло большое количество лошадей, стоявших у коновязей. По быстрым подсчетам их было около двухсот. Поднявшись с сиденья, я потянулся к Василенко, стал показывать рукой на лошадей и что есть силы кричать:

- Конница! Конница!

Василенко усиленно закивал и жестами стал показывать, чтобы я сбросил на Заустан бомбы. Кое-как я объяснил, что следует лететь дальше, до конечного пункта маршрута - селения Суркульты, до которого оставалось всего 10 километров. Конница, которая находилась в Заустане, от нас никуда не уйдет.

Только что мы, сделав круг над Заустаном, повернули на юго-запад, как через две - три минуты заметили большое скопление конницы в Суркульте и около сотни всадников, которые двигались к Заустану. Мы сделали два круга над Суркультой. Я подсчитал, что там находилось не менее трехсот лошадей, а вокруг кибиток много людей.