Петр Румянцев-Задунайский - Великая и Малая Россия. Труды и дни фельдмаршала

По содержанию вашего высокорейхсграфского сиятельства повеления, господин генерал-майор Демико 8-го числа сего настоящего месяца в Померанию отправлен, и с ним господа бригадиры Краснощеков и Стоянов, из коих последний, по усильной его просьбе и в рассуждении, что бригады его при полках людей малое число, да и то большая часть худоконные и пешие остались, командирован. А паче, что и господин генерал-майор Демико того и сам требовал!

Посланные от меня партии к Битау, не доезжая границы померанской за две мили, возвратясь рапортовали, что неприятеля нигде видать и по спросе от обывателей известия получить не могли; а сего числа от меня отправлена к Битау партия, состоящая при одном чугуевском ротмистре Дарханове, казаков шестидесяти да донских ста шестидесяти, из которых последних сто при одном старшине. Отводной пост на дороге к Битау содержали, и велено, если опасности дальней не предусмотрит, то покуситься в Битау быть…[52]

…Посланный перед сим из Тухольна полка полковника Дячкина есаул Семен Евсевьев… возвратившись, мне рапортовал, что о неприятеле согласно все живущие ему объявили, яко оного только до пятьдесят вновь навербованных белогусар близ Дризена расположены и ежедневно по реке Драге или Гохцент для закрытия перевозившего провианта и примечания разъезжают. А сам никого не видал. Я сего есаула за исполнение его вверенного дела с отменным усердием и довольной отвагой благоволения вашего высокорейхсграфского сиятельства рекомендую, дабы на то смотря и другие больше устремлялись…

Я ожидаю от господина генерал-майора Демико рапорта, что по его экспедиции окажется и по мере его к реке Нетце приближения, я нарочных отправить имею и, что окажется, донести к вашему высокорейхсграфскому сиятельству не замедлю…

В продолжение моего рапорта вашему высокорейхсграфскому сиятельству донести честь имею, что господин генерал-майор Демико с деташементом своим сего июня 8-го от меня отправлен и 9-го к местечку Ризенбургу приближался пополуночи в восьмом часу, где и усмотрена им в правую сторону неприятельская гусарская партия, против которой от него господин бригадир Краснощоков с полковником Дячкиным и пятьюстами казаками, а в подкрепление господин бригадир Стоянов с полковником Зоричем, подполковником Текели и майором Фолкерным посланы были, из которых первые оба приводца [приведших (отряд)] Краснощоков и Дячкин храбро оную партию атаковав, разбили и живых один корнет и тридцать один рядовых в плен взяты и ко мне присланы; а убитых с неприятельской стороны сочтено 20, а затем в бег обратившиеся от той партии капитан Цетмар, с некоторым малым числом рядовых, Чугуевского казацкого полка ротмистром Сухининым, бригадира Краснощокова адъютантом Поповым и есаулом Лощилиным под город Новый Штеттин прогнаны, из которого, усмотрев неприятельский сикурс [подкрепление], вышеописанный ротмистр, адъютант и есаул возвратиться принуждены. С нашей стороны при сем сражении легкораненых три казака только находится.

Господин генерал-майор особо храбрость бригадира Краснощокова и полковника Дячкина мне похваляет, а что и гусарская команда Донскому войску великую силу придавала свидетельствует. А я оное все достаточному исполнению ордера вашего высокорейхсграфского сиятельства генерал-майора Демико приписать должен.

Я сих корнета и рядовых к вашему высокорейхсграфскому сиятельству, то ж явившегося у меня из той же партии из самого сражения вахтмейстра, и города Рацебурга бургомистра, и живущего в том месте уволенного на время маркграфа Фридриха кирасира под конвоем отправил, а сей мой для выигрышу в времени с сим нарочным подношу.

Господин генерал-майор Демико признает, что генерал Платен, по известию уже ему сделанному, со всей силой на него движение сделает; в таком случае, я за нужное нахожу завтра отсюда выступить и маршировать по пути, где с ним, господином генералом-майором, таким образом марш наш регулировать будем, чтобы во всяком случае сикурсовать мне его было возможно.

Вышеописанные полоненный корнет и дезертировавший вахмистр согласно мне объявили, яко корпус, здесь на границе находящимся, состоит в числе полку Платенова драгунского (которого генерал и командует), гренадерского одного и Путкамерского одного батальонах, и гусар двести шестьдесят, из которых три эскадрона драгун и гренадерский батальон в Столпе, а Путкамеров в Шлаге расположены, два же эскадрона драгун постированы один недалеко от Столпа, а другой – в Битаве, равномерно и гусары деташированы[53] по разным постам для примечания и защищенная против наездов легких войск, а генерально все приказ имеют, по приближении войск регулярных все путь свой к Кеслину брать для прикрытия магазинов.

Я, по отправлении господина генерал-майора, и к Битау партии отправил, и ожидаю оных возвращения.

Включенные с сим намерен был вчера отправить, а по прибытии дезертировавшего вахмистра ожидал благополучного окончания сражения, а которому он всю надежду с доказательствами подал, но прежде уведомления, как сейчас о том получить не мог; а причина тому, что господин генерал-майор рассуждал неприятельским постам, скрытым быть на всех проездах, ибо они действительно, как нам и видно, тем только и пользоваться случая ищут, а принужден был отправить как для пленных, так и взятого до двух тысяч рогатого скота и овец столько же, которому, однако, подлинного числа показать не могли.

…Я от Коница выступив 11 июня, марш мой продолжал до местечка Цимпельбург, а от Цимпельбурга 12-го до Любзнец, где имел растаг 13-го. От Любзнеца 14-го до местечка Пило. Оный тракт для того наилучшим (хотя нечто и излишнего быть считают) ставил, что все мои лагеря почти в равном расстоянии от Рацебурга были, дабы через то покусившегося иногда неприятеля преследовать, господина генерал-майора Демико не только удерживать, но и вид мой к впадению в Померанию ему через то делать.

Партия, посланная 8-го числа к Битау, благополучно возвратилась. В том месте никаких военных людей не найдено, а только взят содержащийся под ратушей, под караулом мариенвердерского амта селянин, который бывшему в партии Мурзе Дархане о себе объявил, что он содержится в подозрении быть нашим шпионом; а мне, по приводе, открыл действительно употреб-ленным себя к тому от вашего высокорейхсграфского сиятельства, которого при сем представляю.