Юрий Безелянский - Кинозвезды. Плата за успех

Морис Шевалье

Одним из первых любовников Марлен в Голливуде стал Морис Шевалье, звезда французской эстрады. Дитрих и Шевалье вместе снимались в фильме «Шанхайский экспресс» и их гардеробные оказались рядом. Удобное соседство и воспоминания о Европе быстро сблизили двух актеров. Они были молоды (это был 1932 год), пылки и красивы. Их не могли остановить ни приехавший из Германии муж Марлен Руди, ни приехавшая также в Америку жена Шевалье Ивонна.

«Когда она проходила мимо моей уборной, ни на кого не глядя, я провожал ее взглядом. Тонкие, длинные ноги, полные, как раз в меру, бедра, великолепная грудь. А лицо! А глаза!» — так вспоминал актрису Морис Шевалье в своих мемуарах.

Надо отметить, что воспоминания эти весьма деликатные, в них Шевалье так и не приподнял завесу над своими отношениями с Дитрих. Судите сами:

«Мы стали, как принято выражаться в Америке, добрыми друзьями. Интересовались работой друг друга. Она была чудесным товарищем, остроумна, даже блистательна и при этом трогательно внимательна. Надо признать: подруга столь же нежная, сколь привлекательная.

В Голливуде о нас стали сплетничать. Мы не хотели ничего плохого, но наши отношения были для нас такой разрядкой среди бесконечной работы — кино, кино, кино… что мы не обращали ни на что внимания и переживали период нежности и отрешенности от окружающего нас мира…»

Красиво сказано, «период нежности». Этот период нежности кончился яростью со стороны Ивонны и ее разрывом с Шевалье. Что касается Руди, то он только ухмылялся по поводу проделок своей супруги.

Интересная особенность этого романа. Как только Шевалье расстался со своей женой, тут же Марлен прекратила все отношения с Морисом. Интрижка должна закончиться интрижкой, а не какими-то серьезными отношениями.

Александр Флеминг

Так же ничем не закончился и роман Марлен со знаменитым ученым, изобретателем пенициллина, лордом Флемингом. В 1949 году друг Марлен композитор Миша Шполянский придумал сногсшибательную, как ему казалось, идею: познакомить общительную кинозвезду с нелюдимым ученым-затворником. Марлен эта идея понравилась: она любила новизну отношений. О, она пригласит Флеминга к себе на обед, надо только выбрать какие-то особые вина. Марлен позвонила Ремарку, большому ценителю вин, и проконсультировалась, что лучше подавать к столу. Ремарк ответил: «…только не лезь к тому, ради кого ты затеяла такой обед, с поцелуями сразу после десерта. Дождись, пока погаснет свет…»

У Ремарка с Марлен были особые счеты, о чем мы поговорим чуть позже.

Итак, обед. Знакомство. Светская беседа. Дитрих восклицает: «Только не говорите со мной о кино, это так скучно!..» Они болтают о разных пустяках, и Марлен с удовольствием замечает, что этот затворник-молчун начинает разговаривать. Как тает эта льдина у нее на глазах.

Чтобы завоевать ученого окончательно, Марлен побывала в Британской королевской библиотеке и прочитала все, о чем писала пресса касательно открытия Флеминга. Пенициллин стал основной темой разговоров между ними. Представляете — Лондон, набережная Темзы и серьезный разговор о чудодейственной силе пенициллина. Пенициллин стал мостиком, а дальше — объятия и поцелуи. Марлен Дитрих торжествовала: «И этот у моих ног!»

Что было дальше? Дальше они расстались. Из Америки Марлен некоторое время посылала Флемингу посылки с продуктами: в послевоенной Англии было довольно-таки голодно, а одними лекарствами сыт не будешь. Сэр Флеминг, познав однажды женские чары, уже не мог жить один в башне из слоновой кости и женился. Но жена рано умерла. Он вновь остался в одиночестве. Впрочем, все эти подробности уже не интересовали Марлен. Страница жизни с Александром Флемингом была перевернута, и она с жадностью читала следующую…

Александр Вертинский

Есть такое понятие: «французский любовник» — как эталон изощренности в любви. «Френч лав» — это всегда пикантно. А что такое русский любовник?

Знаменитый русский артист, поэт и шансонье Александр Вертинский приехал в Америку осенью 1934 года и дал несколько концертов в Нью-Йорке в одном из больших залов — в «Таун Холле». На его концерты собирались все русские звезды-эмигранты: Шаляпин, Рахманинов, Фокин… Послушать коллегу пришла и Марлен Дитрих, тем более, что с Вертинским она была знакома еще по Парижу.

<$TInLeftLPg=1559;InLeftRPg=1559;>Проплываем океаны,Бороздим материкиИ несем в чужие страныЧувство русское тоски… —

пел Александр Вертинский. И у всех его соотечественников от этой русской тоски сжималось сердце. Если оно сжалось у Марлен, то совсем по другой причине, от предвкушения новой любовной связи. Этот русский был очень выразителен, элегантен и печален, как Пьеро.

Начались встречи. Как они проходили? В воспоминаниях Вертинского о них нет ничего, но есть песенка «Гуд-бай», написанная им в июле 35-го в Голливуде, в Калифорнии, и посвященная Марлен Дитрих. В ней с дневниковой точностью описано, как именно они общались. И звезда с звездою говорит? Нет, звезда звездою помыкает…

Вас не трудно полюбить,Нужно только храбрым быть,Все сносить, не рваться в бойИ не плакать над судьбой.Надо розы приноситьИ всегда влюбленным быть,Не грустить, не ревновать,Улыбаться и вздыхать.Надо Вас боготворить,Ваши фильмы вслух хвалитьИ смотреть по двадцать раз,Как актер целует Вас,Прижимая невзначай…Гуд-бай!Все журналы покупать,Все портреты вырезать,Все, что пишется о Вас,Наизусть учить тотчас.Попугая не дразнить,С камеристкой в дружбе жить,Чистить щеточкой bijouИ водить гулять Жужу.На ночь надо Вам попеть,С поцелуями раздеть,Притушить кругом огни.Завтра съемки… Ни-ни-ни.И сказать, сваривши чай: Гуд-бай!..Ожидая Вас — не спать,В телефон — не проверять,Не совать свой нос в «дела»,Приставая: «Где была?»И когда под утро злойВы являетесь домой —Не вылазить на крыльцо,Сделать умное лицо.Замолчи, Жужу, не лай!.. Гуд-бай!Так проживши года три,Потерять свое esprit,Постареть на десять летИ остаться другом?.. Нет!Чтоб какой-нибудь прохвост,Наступивши мне на хвост,Начал роль мою игратьИ ко мне Вас ревновать?..Нет, уж лучше в нужный срокМедленно взвести курокИ сказать любви «прощай!..»Гуд-бай.

Не Дитрих бросила русского шансонье. А Александр Вертинский покинул звезду в «нужный срок». Покинул не только ее, но и Америку и на японском пароходе «Чичабу Мару» отправился в Китай. Нести дальше «русскую тоску»?..