Дмитрий Устинов - Во имя Победы

Затрудняло работу то, что завод не имел хорошей опытной базы. Головной образец изготовлялся на тех же станках, где велось серийное производство. За короткий срок нужно было создать образец, всесторонне испытать и пустить в серию.

Изыскание способов проверки надежности механизмов, боевых возможностей новой системы требовало от конструкторов и производственников немалой изобретательности. Дело осложнялось из-за несовершенства сбора и обработки информации о новинках науки и техники, отставания чертежного, копировального и архивного хозяйства, в котором не хватало подготовленных специалистов. На эту, по существу, несложную техническую работу тоже вынуждены были отрываться конструкторы.

При этом мы не имели права ошибаться. Ведь корабли, для которых предназначались разрабатываемые артиллерийские системы, уже строились и строго по плану должны были вводиться в состав Военно-Морского Флота.

Естественно, мы стремились в полной мере использовать уже имевшийся опыт конструирования. Но крайне нужны бы ни именно новые разработки, соответствовавшие требованиям времени, а еще лучше — хотя бы на один-два шага опережавшие эти требования. Каждый из нас понимал, как это важно для обороны.

События, происходившие в мире, вызывали глубокую озабоченность. Они торопили нас, обязывали работать еще упорней и настойчивей.

Шел 1937 год. Германский фашизм все громче заявлял о своих притязаниях. Наглел и японский милитаризм. Германия и Япония полностью переключили свою экономику на подготовку к войне. Ее огонь уже полыхал в ряде районов земного шара. Японские милитаристы закрепились в северо-восточных провинциях и приступили к колонизации всего Китая. Подверглись агрессии народы Абиссинии и Испании Тучи сгущались над миром. Все говорило о том, что империализм гонит их в направлении Советского Союза.

События торопили нас. Угрозе агрессии мы должны были противопоставить силу. Над ее созданием и укреплением напряженно работали партия и народ. Свою лепту в решение этой задачи вносило и наше КБ.

В этом я, так сказать, воочию убедился, часто бывая на флоте, выходя на кораблях в море, участвуя в испытаниях разработанных нами образцов вооружения. И всякий раз это придавало новое ускорение непрерывному процессу творчества, рождало новые конструкторские и инженерные идеи, подсказывало пути решения тех или иных технических вопросов.

Я очень любил бывать на кораблях, общаться с моряками, этими мужественными, сильными, приветливыми людьми. Воспоминания о командировках на корабли в те далекие 30-е годы отношу к одним из самых дорогих для меня. И когда весной 1983 года поднимался на палубу крейсера «Киров» для встречи с воинами-североморцами, эти воспоминания нахлынули на меня вновь. Почти полвека минуло, новые люди, новый, несравненно более могучий, чем линейные корабли тех лет «Марат», «Парижская Коммуна», «Октябрьская революция», современный крейсер, а на меня повеяло вдруг чем-то узнаваемо родным и близким… Навсегда запомнилось, с каким большим уважением относились моряки к нам, конструкторам-вооруженцам. Думаю, так же относились они вообще к конструкторам. И это закономерно. Со времени работы в заводском КБ я был убежден, что конструктор — это не должность, а призвание. Призвание высокое, но нелегкое.

Конструктор творит но один. Большое участие в его работе принимают технологи, экономисты, инструментальщики, токари, слесари, фрезеровщики, монтажники. Умение вовремя подключить, использовать их знания, опыт, их мастерство — одно из важнейших качеств конструктора. В его деятельности огромное значение имеет предвидение. А оно базируется на глубоких, постоянно пополняемых знаниях. Самосовершенствование, настойчивое самообразование — это не благое пожелание, а объективная необходимость. Пренебречь ею — значит остановиться и безнадежно отстать. Стремление к профессиональному росту, повышению мастерства, расширению общего кругозора — без этого нет конструктора.

От конструктора требуется делать то, что предусмотрено заданием, обусловлено исходными требованиями, а не то, что у него получается. Он должен выдавать новые технические идеи и решения. А их поиск — это, как правило, долгая черновая работа, в которой нет ничего второстепенного, незначительного, в которой все взаимосвязано, все нужно и важно.

Скажем, в сложной системе болт или пружина на первый взгляд мелочь. Но если они ломаются, то система выходит из строя. А конструктор должен ясно представлять, как будет работать та или иная деталь на практике. Бывает, система уже готова, ставится на испытание, а конструктор интуитивно прихватывает какую-то деталь про запас, на всякий случай. Надо мной товарищи порой тоже шутили, что я вечно таскал в кармане то болт, то пружину, то шайбочку, то еще какую-нибудь запчасть к испытывавшейся системе.

— Что, опять взял оружие для борьбы с заказчиками?

Я отшучивался, по продолжал поступать по-прежнему. Смена детали во время испытаний позволяла проводить их без задержки, а тем временем можно было принять меры для доводки оказавшегося слабым узла.

Вообще же в доработке, в доводке конструкции большое значение имело деловое взаимодействие с производственниками, в том числе с мастерами-рабочими. Одним из таких мастеров на «Большевике» был слесарь-сборщик Евгений Иванович Канищев. Бывало, принесешь ему чертеж. Он внимательно изучает его. И вдруг ткнет пальцем в какой-то узел:

— А вы здесь все правильно рассчитали? Не слабовато ли?

Всем было известно, что, если уж Иваныч, как все мы его звали, насторожился, нужно обязательно снова просчитать узел, а то и внести изменения в конструкцию. Почти наверняка там, где указал мастер, действительно оказывалась слабинка.

Впоследствии — и на «Большевике», и на других заводах, особенно в годы Великой Отечественной войны, — мне не раз приходилось привлекать таких, как Канищев, рабочих-умельцев, настоящих мастеров своего дела к решению сложных конструкторских и технологических задач.

В совместной дружной работе конструкторов, производственников, рабочих мне видится одна из важнейших черт социалистического производства — общее стремление выполнить задачу лучше, быстрее, надежнее. Для такого слияния интересов и целей у нас в стране есть благодатная социальная почва: и рабочий, и инженер в равной степени являются хозяевами производства, на равных участвуют во всех делах трудового коллектива.

Соединение усилий рабочих и инженерно-технических работников, руководителей всех рангов, администрации в производственном процессе — важное условие его интенсификации, на каком бы участке человек ни трудился, он должен выполнять свои обязанности добросовестно, честно. Именно такой труд — главное мерило достоинства человека в нашей стране, будь ты конструктором или слесарем, космонавтом или землепашцем, солдатом или министром.