Амир Хисамутдинов - Русский Сан-Франциско

Возвращение россиян на родину продолжилось после окончания Гражданской войны. Совет труда и обороны Советской России своим постановлением от 2 февраля 1923 г. поручил Наркомату земледелия выделить на юге России и в Поволжье 220 тыс. десятин для устройства репатриантов. Для них устанавливались различные льготы, но непременным условием устройства сельскохозяйственных общин являлся привоз репатриантами сельскохозяйственного оборудования. Репатриацией в Калифорнии занимался просоветский Союз русских тружеников в Сан-Франциско. Его деятели организовывали благотворительные концерты с целью сбора средств для репатриантов. Время от времени они выпускали устный журнал «Пролетарский трубач» в виде лекции. Переселившиеся в 1922–1923 гг. основали в Советской России 18 земледельческих коммун («Нива трудовая», «Хлебороб», «Новый мир», «Джон Рид», «Красный луч», «Сеятель», «Койт», «Красное знамя», «Селянская культура», «Иги», «Мигаево» и др.). Первое совещание представителей этих коммун прошло в Харькове в марте 1924 г.

Другой организацией, осуществлявшей репатриацию в Россию, была коммуна «Калифорния» (California Commune), членами которой в основном были молокане. «В центре Сан-Франциско, — писал историк-эмигрант И. К. Окунцов, — они расселились густо и образовали свою коммуну "Калифорния", которая усиленно звала молокан в Россию. Но напрасно. Они готовились к переселению в Перу, в Южную Америку. Даже были собраны деньги для ходоков. Это был "новый поход старцев, вождей и пророков народа Сионского"». Руководство «Калифорнии» отправило первую группу в 1920 г., вторую — весной 1921 г., а третью — летом 1923 г. Они получили участок земли в 1300 десятин в Донской области. Четвертая группа отправилась из Нью-Йорка в мае 1924 г. Каждый из членов «Калифорнии» был обязан внести в коммуну 250 долларов, иметь с собой сельскохозяйственные машины, а также оплатить проезд в 300–400 долларов.

К 1921 г. в Калифорнии жили около 63 тыс. выходцев из России. По национальному составу они распределялись следующим образом: русских и украинцев 28,9 %, финнов 4,1 %, армян 3,2 %, литовцев 1,6 %, латышей 1,3 %, евреев 60,9 %. Имелся Рабочий клуб, который являлся местом встречи различных общественных организаций, в частности, Союза русских тружеников (большевики) и Женского православного общества. «Ввиду того, — отмечалось в письме русского дипломата, — что "Джек Лондон Холл" (клуб, где встречались политические деятели. — А. X.) несколько раз подвергался обыскам полиции и федеральных властей, русские большевики, отрицающие за евреями право поддерживать только своих единоверцев, ушли из "Лондон Холла" в другое помещение (580, Эдди-стрит), внеся все же залог за Мельникова, и в настоящее время сорганизовались в чисто русских большевиков. Такая нетерпимость, помимо всего прочего, объясняется специфичностью русской колонии в этом порте. Русские, здесь проживающие и именующие себя большевиками, все — сектанты: прыгуны, баптисты, субботники-молокане, так они себя сами называют. Для них вопрос веры серьезен в высшей степени. Не только евреев они всегда готовы сторониться, но и членов их же сект и подсект. Сойдясь с евреями под флагом Р. С. С. Ф. Р., они никогда не могли забыть того, что политика — политикою, а вопрос веры должен оставаться кардинальным. По сообщению Департамента юстиции в большевистских кругах идет усиленная агитация за воссоединение принципа единства между разошедшимися».[30]

Реакция правительств США и Канады на репатриацию русских была отрицательной: они не хотели терять квалифицированных рабочих. Но около 1928 г. большинство репатриантов из этих групп вернулись в США, а часть их переселилась в Южную Америку. В противовес оптимистическим заявлениям из СССР в американских газетах стали появляться критические статьи о положении репатриантов. В 1930-е гг. большинство русских, вернувшихся из Америки в Россию, были репрессированы.

Одновременно с репатриацией существовал и противоположный поток, и он был более масштабным, чем возвращение россиян на родину. Основа переезда русских в Сан-Франциско после Гражданской волны в России стала закладываться в период нахождения во Владивостоке Американского экспедиционного корпуса (август 1918 — апрель 1920). Некоторые американцы брали замуж русских девушек, часть русских устроилась к американцам на работу или на службу. Чуть позднее некоторые американские компании прислали приглашения русским специалистам, в основном инженерам, приехать на работу в США.

В течение 1921–1922 гг. русские приезжали в Калифорнию большей частью поодиночке. Первые массовые прибытия русских иммигрантов имели место в 1921–1923 гг., к ним относятся и случаи приезда в США молодых людей на учебу по студенческим визам. Инициатором формирования молодежных групп был Алексей Михайлович Дмитриев. Живя в Харбине, он возглавил комитет по отправке студентов в Америку, основанный 10 мая 1921 г., говоря: «Надо спасти хотя бы то, что еще можем спасти — нашу молодежь! Надо помочь ей в ее стремлении встать на ноги и устроить свою жизнь».[31] Дмитриев смог организовать и отправить на учебу в США около шести студенческих групп. Деятельное участие в работе комитета приняло Общество вспомоществования студентам, существовавшее в Харбине с 1910 г. Только за три дня в этой организации зарегистрировалось около 140 желающих поехать на учебу в США.

Заботы по организации и отправке студенческих групп взял на себя Харбинский отдел Христианского союза молодых людей (ХСМЛ). Так как у подавляющего большинства молодых людей не было средств не только на учебу, но даже на дорогу, было образовано несколько благотворительных обществ. С 10 мая 1921 г. по 13 марта 1923 г. они собрали свыше 22 тыс. золотых рублей. Это была внушительная сумма, если учесть, что проезд стоил тогда всего 60 долларов, американская виза — 4 доллара, и 50 долларов нужно было предъявить властям при въезде как гарантию возможности содержать себя в первое время.

Один из приехавших в Америку в тот период вспоминал: «Высаживались на берег без знания языка, брали первую попавшуюся работу, копили деньги, поступали в университет, где учились и работали за стол, комнату. Такова схема, всем нам, бывшим и настоящим студентам, столь знакомая и обычная. Вспоминается, что приезжавшую из Китая студенческую группу встречали старые студенты и представители Студенческого общества и Христианского союза молодых людей. Привозили в спокойный, полный достоинства и академической важности университетский городок Берклей. Приезжали по-русски — в фуражках, косоворотках, с чайниками, подушками, одним словом, так, как сейчас не ездим. Знакомились тут же, на первом собрании нам говорили все о работе, и группа распадалась на части, уезжая на лесопилки, копи, бумажные фабрики и пр.».[32]