Иван Попов - Ложь. Записки кулака

Варька после той, страшной для нее ночи, больше не садилась на трактор и пряталась взаперти в МТС, боясь за свою жизнь. В село из района приехали три милиционера во главе с прокурором. Они ходили по селу, опрашивали мужиков и ребят, осмотрели трактора, но, не обнаружив следов от дроби и пуль, уехали назад. Вскоре Варька исчезла, не сказав никому даже прощального слова. Шел потом слух, что работала она на шахте в Донбассе, а потом подалась на Днепрогэс.

Только заголосили первые петухи, как в подслеповатое оконце Володякиных тихо постучали. Дед Митроша, беспокойно спавший в последнее время, прислушался и, когда стук повторился, тихо сказал, слегка толкнув в пышный бок своей половины:

— Варя, к нам вроде стучаться!

Бабушка Варя, оторвавшись от глубокого сна, повернулась на другой бок и недовольно пробурчала:

— Чего тебе не спиться?

— Я говорю, что кто-то стучится в окно!

— И кого там нелегкая принесла?

— Варь, встань и посмотри!

— Бабушка неохотно зашевелилась и, кряхтя, слезла с печки. Не зажигая огня, она подошла к уличному окну, склонилась и, приставив ладонь ко лбу, стала вглядываться в зыбкий отблеск нарождавшейся зари. В неясном силуэте за мутным оконцем она признала Мишку Жогова, секретаря сельсовета.

— Кто там? — почему-то тихо спросил дед.

— Да вроде Мишка Жогов, — шепотом ответила бабушка.

— К чему бы это? Пусти!

Загремел засов, тихо скрипнула дверь и в избу, легко ступая по половицам, вошел Мишка.

— Тетя Варя, ты огня не зажигай, я на минутку. Крестный у вас? Буди!

— Да я не сплю. Ты чего? — из запечья вышел Сергей и шагнул навстречу крестнику. Вслед за ним вышла и Дарья.

— Ты вот что, крестный, быстро собирайся и беги. Приехала милиция, и сейчас начнут всех раскулаченных выселять из села. Митька орет, требует твоего ареста, но милиционеры отказываются, говорят, что им такого указания не давали. Боюсь, что Митька сделает это сам. Кто-то донес ему, что ты ночуешь у Володякиных, и поэтому рвется сюда, как помешанный. Так что смотри сам, а я побежал, как бы меня не хватились. Да, еще! Не ходи улицей, лучше гумнами.

Сергей давно готовился к самому плохому, но новость, сообщенная Мишкой, оглушила его словно громом. Ноги сделались ватными, и он невольно опустился на скамейку. Первое, что пришло в голову — это было желание ничего не предпринимать и остаться с семьей, а там пусть будь, что будет. О себе он не думал, его волновала судьба жены с детишками.

— Уходи, Сергей! Спасайся! Если тебя арестуют, то могут и до тюрьмы не довезти, убьют, — прервала его мысли Дарья. — Меня с детьми еще пожалеют, а вот что я без тебя буду делать, даже думать не хочу. Беги!

Бабушка Варя зажгла лампу и, охая, захлопотала возле печки, гремя рогачами. Дед оделся и встал у дверей, чтобы не мешать. Сергей стал торопливо одеваться. Когда он был готов, бабушка Варя предложила ему перекусить, но Сергей отказался, и бабушка Варя сунула ему в руки узелок с харчами, а Дарья отсчитала немного денег. Попрощавшись с женой и хозяевами, Сергей, под причитания и слезы женщин, вышел из дома и сгинул в сумерках.

Спустя короткое время, после ухода Сергея, в дверь избы Володякиных сильно постучали. Очевидно, били ногами. Не успела бабушка Варя крикнуть: — Заходите, открыто! — как тут же в избу влетел Митька Жук, держа в левой руке наган. Пробежав несколько раз по избе, заглянув на печку, в запечье и, остановившись перед бабушкой Варей, заорал, наливаясь кровью:

— Где Пономарёв?

— Ты, Митька, на меня не ори и свой револьвер спрячь, а то вон возьму кочергу и обломаю о твою спину! Как был ты дураком, так им и остался. Додумался, перед бабкой револьвером махать! Нет у нас Сергея и где он — не знаю, а если он тебе нужен, сам ищи!

В это время в избу вошли два милиционера с винтовками в руках, поздоровались, присели на лавку и стали закуривать. Поняв по поведению бабушки, что Сергей успел скрыться и искать его бесполезно, Митька повернулся к милиционерам и уже спокойно сказал одному из них:

— Останься здесь и присмотри за ней, — кивнул он в сторону Дарьи.

— А ты пойдешь со мной за подводой! — обратился он к другому. Тот поднялся и, не проронив ни одного слова, вышел на улицу. Митька направился вслед за ним, но неосторожно ударился головой о притолоку, заматерился и пулей вылетел в сени.

Оставшийся милиционер бросил цигарку на пол, придавил ее сапогом и тихо, словно боясь, что его услышат, обратился к бабушке:

— Ты вот что, хозяйка, если есть такая возможность, то соберите ей на дорогу кое-каких продуктов, а то дорога предстоит долгая и голодная.

— А что, милок, их куда — то повезут? — так же тихо и сковано спросила милиционера бабушка Варя.

— Куда повезут, не знаю, только повезут их поездом и говорят далеко на север!

— Ох, господи! — простонала бабушка Варя, перекрестилась и захлопотала по избе.

Дедушка Митроша встал с лавки, накинул полушубок и вышел из избы. Милиционер тоже встал, подошел к Дарье, тронул ее за плечо и громко сказал:

— Ты, гражданка, не стой столбом, а поскорее собирайся сама, собери сына, а то скоро подойдет подвода и тебе придется ехать раздетой!

После этих слов Дарья словно очнулась от долгого, тяжелого сна и стала медленно одевать сынишку, который все это время беззвучно стоял, прижимаясь к матери. Потом, с какой-то заторможенностью в движениях, начала собираться сама. Казалось, что она не слышала и не понимала всего происходившего на ее глазах. Все ее движения, упорное молчание и полное безразличие ко всему, явно говорило о том, что она была в шоке.

Бабушка Варя и вернувшийся из погреба дедушка Митроша торопливо укладывали в две корзины какие-то продукты, завязанные в узелки. Уложив все, что приготовили, они предложили перекусить в дорогу, но Дарья на предложение не обратила внимания, зато маленький Ваня с охотой съел большую лепешку и выпил кружку холодного молока. Едва прекратилась суматоха со сборами, как под окном остановилась подвода, и в избу вошел Мишка Жогов в своем неизменном старом треухе, бабьем полушубке и с веревочным кнутом в руке. Обут был он в лапти и онучи, переплетенные крест-накрест веревками. Не успел Мишка поздороваться, как милиционер встал и махнул рукой, указав Дарье выход на улицу. На телеге кучкой уже сидели ее три дочки и испуганно смотрели на мать, которая влезла на телегу, не обратив на них внимания. Почти одновременно к телеге подошла Ганна Лобода и бабушка Варя с дедушкой Митрошей. Первая бросила в телегу под завязку набитый чем-то мешок и сказала:

— Я принесла кое-какое барахлишко, а то мой идиот сказал, что вас повезут на север, а там всегда стоят холода!