Збигнев Войцеховский - Раневская, которая плюнула в вечность

Одного взгляда Раневской было достаточно, чтобы та испуганно пролепетала:

– У себя, да, на месте.

Фаина Раневская распахнула дверь, умышленно не закрыла ее за собой и зашла в кабинет.

– Что вы… – начал было директор санатория и тут же замолк.

Он даже привстал, увидев, как к нему приближается Раневская, высокая, полная решимости.

– Это вы?! – выкрикнула Фаина Георгиевна. – Вы приказали утопить щенят?

Директор соскочил со стула. Раневская наступала на него. Он в один момент превратился в жалкого слизняка и медленно пятился в угол.

– Правила… порядок… не…

– Изувер фашистский! – Фаина Георгиевна вышла из кабинета.

Слова страшнее этих в ту пору, когда страна только начала зализывать послевоенные раны, вряд ли можно было найти.

Раневская пришла к собаке, опустилась возле нее. Животина смотрела ей не в глаза – в душу.

– Прости, милая, прости, – прошептала Раневская, поглаживая собаку по голове.

Они долго сидели вот так – одинокая женщина и собака, лишенная своих детей. Никто не видел, как собака своим теплым языком лизнула Фаину Раневскую в щеку, не давая слезе упасть на старое, но чистое одеяло, которое еще пахло щенятами.

Фаина Раневская и председатель комитета по искусству

Комитет по искусству в то время был чем-то сродни сегодняшнему министерству культуры. Во всяком случае, заведовал он всеми театрами и клубами, одним словом – тем, что в то время называлось культурой.

Случилось это в тридцатые годы. Фаина Раневская работала тогда в театре Красной армии. Не сказать, что у нее там было много ролей, да еще и первых. А жалованье актрисы напрямую зависело от количества спектаклей, в которых она сыграла за какой-то там промежуток времени.

Тут всем нам нужно учесть один маленький нюанс. Участие в съемках кино никогда не было более престижным для актеров, чем игра на сцене. Удивительно, да? Казалось бы, такая возможность – за один раз сыграть для всей страны! Но… актеры всегда ставили кино чуть ниже, чем живую сцену.

Вот я употребил слово «живая», и, мне кажется, ничего объяснять не нужно. Живая игра – это верх театрального искусства. Добавлю еще один очень серьезный штрих. Свое жалованье актер получал именно в театре. Ни одна киностудия не могла зачислить актеров в свой штат. Да, они платили гонорар, но не более.

Конечно, Фаина Раневская сыграла уже не в одном фильме, но все же она не имела столько приглашений, чтобы компенсировать недостаток жалованья в театре. В общем, в материальном плане жилось Раневской весьма стесненно.

И вот в этот момент ей приходит приглашение. Режиссер Малого театра предложил Фаине Георгиевне работать у них!

Малый театр – это история театрального искусства, престиж, годами формировавшийся костяк артистов и, главное, публики, очень знающей, образованной, интеллигентной. Да, конечно, ряды настоящих театралов значительно поредели. Выбывших классовых врагов заменили вчерашние красноармейцы и студенты. Но сам дух Малого театра и оставшиеся в живых люди из минувшего века формировали настоящего, искушенного зрителя.

Фаине Раневской было над чем задуматься. С одной стороны, у нее были прекрасные отношения со своей труппой, вполне нормальные, деловые – с режиссером. Они скандалили, ругались, спорили и работали. С другой стороны, у нее было катастрофически мало ролей. Все до единой – эпизодические, заднего плана. Не было такого спектакля, в котором она могла бы раскрыть свой талант в полную силу. И Фаина Раневская приняла решение перейти в Малый театр.

Режиссер театра Красной армии взвился от негодования. Он упрашивал, обещал, упрекал. В конце концов этот субъект совершил далеко не самый красивый поступок. Он написал статью в «Правду», где прямо говорилось о погоне Раневской за большими деньгами.

В общем, запланированный переход Фаины Георгиевны в другой театр превратился из обыденного случая – актеры ведь часто меняли свою «прописку» – в самый настоящий публичный скандал. Он только усилился, когда труппа Малого театра узнала о решении своего режиссера из этой самой газетной статьи. Актеры взбунтовались. Среди них ходили слухи о том, что Раневская будто бы претендует сразу на несколько ключевых ролей.

Тут следует немного пояснить ситуацию. В то время на театры буквально накатывались волны выпускников культпросветучилищ. Вчерашним комсомольцам, ставившим свои агитки в сельских клубах, казалось, что театр – это сущая безделица. Никаких сложностей на сцене нет. Главное – побольше патетики в словах и огня в глазах. В театры устраивали не только по знакомству. Партийные ячейки направляли туда своих самых активных и кричащих членов. Производственные коллективы двигали на большую сцену своих стахановцев, которые умели декламировать горьковского «Буревестника» в заводском клубе. Поэтому театры были просто переполнены актерами.

Как однажды высказалась о том времени сама Фаина Георгиевна: «Нет домработниц, душенька. Все ушли в актрисы».

Приход Фаины Раневской, актрисы с уже звучащим именем, в труппу Малого театра означал, что там станет чересчур тесно. Устоявшееся распределение ролей будет пересмотрено, в итоге кто-то сместится с первых на вторые, кто-то будет довольствоваться эпизодами, а кто-то по сути дела останется без постоянной работы.

К этому моменту Фаина Раневская уже ушла из театра Красной армии. Она, стараясь не афишировать этого, посетила Малый театр и убедилась в том, что страсти там накалены до предела. Актриса поняла, что ее появление здесь воспримут как приход захватчика. Ее возненавидят. Она станет причиной многих бед и неприятностей для других людей.

Фаина Раневская отказалась от предложения режиссера Малого театра, но и назад возвращаться было поздно. Она разругалась с режиссером Поповым из-за грязного пасквиля в «Правде», о котором я уже упоминал. Ведь ей совсем не обещали увеличивать жалованье в Малом театре.

Был самый разгар сезона. Это значит, что роли во всех театрах были распределены. Раневскую нигде не ждали.

Она осталась без работы и без жилья. До этого актриса имела комнатку в общежитии театра Красной армии, теперь же ей пришлось ее освободить. Единственное место в большущей Москве, где ее могли принять безо всяких объяснений и обещаний, – квартира Павлы Вульф, ее друга, наставницы и покровителя. Фаина Раневская пришла к ней и поселилась на диванчике, стоявшем на кухне.

Нет работы – нет денег. Понемногу распродавались вещи из гардероба, театральные костюмы, которые в те годы, как и прежде, каждый актер должен был готовить к спектаклям сам. Через несколько месяцев у Раневской осталось только то, что было надето на ней. Она искала любой приработок. Иногда ей удавалось заработать на ужин или два, но это было унизительно и противно. Фаина Раневская, актриса, известная всей театральной Москве, вынуждена была просить себе какой-либо эпизод в ужасном сценарии пустого вечера, проводимого в рабочем клубе где-то на окраине столицы.