Николай Рутыч - Белый фронт генерала Юденича. Биографии чинов Северо-Западной армии

До самого октября 1919 г. генерал Юденич настойчиво продолжал требовать присоединения войск Бермондта и Вырголича к Северо-Западной армии. 19 августа 1919 г. он приказал им прибыть в Псков в распоряжение 2-го стрелкового корпуса генерала Арсеньева. Этот приказ не был выполнен. Как и приказ от 3 сентября о немедленной переброске войск Бермондта в Нарву. Наконец, убедившись, что Бермондт не реагирует на повторный приказ от 20 сентября о переброске войск в Нарву, генерал Юденич лично прибыл 26 сентября в Ригу для встречи с Бермондтом, объявившим себя князем Аваловым и переименовавшим свои войска, пополненные немецкими солдатами и офицерами, в «Западную армию». Но Бермондт-Авалов отказался приехать на встречу с генералом.

Под влиянием немецкого командования уже в это время Бермондт готовился к захвату Риги и к свержению в Латвии правительства Ульманиса. 8 октября 1919 г. его «Западная армия» начала (буквально накануне октябрьского наступления на Петроград) наступление на Ригу и захватила ее предместья. Английская эскадра спешно покинула Финский залив и вместо обещанной поддержки левого фланга Северо-Западной армии занялась обстрелом позиций Бермондта под Ригой.

9 октября 1919 г., в самый канун октябрьского наступления на Петроград, генерал Юденич отдал приказ по Северо-Западному фронту, объявив полковника Бермондта изменником и исключив его из списков армии. Русские добровольцы, обманутые Бермондтом, понесли немалые потери под Ригой, после чего были брошены на произвол судьбы и, вместо участия в походе на Петроград, оказались после отступления от Риги в немецком лагере Альтенграбов, где голодали и вернулись к худшим временам немецкого плена.

Итак, несмотря на все усилия, генералу Юденичу не удалось увеличить сколько-нибудь значительно боевой состав Северо-Западной армии. По некоторым данным, ее состав достиг 20000 штыков, согласно генералу А.П. Родзянко в армии накануне наступления было 17 800 штыков, 700 сабель, 57 орудий, 6 танков и 2 броневика{~107~}. Согласно справке, приведенной генералом А.П. Томиловым, «...боевой состав к этому времени равнялся 1000 офицерам и 14 1/2 тысячам солдат»{~108~}.

Помимо невозможности, в силу отсутствия тыла, существенно увеличить численный состав Северо-Западной армии, помимо трудностей со снабжением и вооружением, генерал Юденич оказался, можно сказать, в безвыходном положении, когда перед наступлением стал вопрос об оперативном управлении войсками. В отличие от штабов Кавказской армии, сформированных и подготовленных еще в мирное время самим Юденичем, когда он занимал должности генерал-квартирмейстера, а затем начальника штаба, в штабе Северо-Западной армии, не говоря уже о штабе 1-го стрелкового корпуса, не было достаточно подготовленных молодых офицеров Генерального штаба, способных обеспечить оперативное взаимодействие частей, добиться выполнения начальниками дивизий боевых задач и, главное, по мере необходимости принимать по собственной инициативе соответствующие замыслу главнокомандующего решения. Иначе говоря, на Северо-Западе в распоряжении не было таких офицеров Генерального штаба, какими были на Кавказском фронте полковник Масловский, полковник Букретов, подполковник Драценко, капитаны Штейфон, Шатилов и другие.

Видя еще в ходе дискуссии о «Псковском направлении» неверие генерала Родзянко и его генерал-квартирмейстера Малявина в успех наступления на Петроград по кратчайшему направлению через Ямбург и Гатчину, генерал Юденич был вынужден отдать приказ № 77 от 2 октября 1919 г. о своем непосредственном вступлении в командование Северо-Западной армией. Этот приказ вызвал возмущение у генерала Родзянко и привел к разрыву личных отношений между ним и генералом Юденичем. Генерал Родзянко после бурного объяснения с генералом Юденичем принял должность помощника Главнокомандующего. Однако он не остался при штабе армии, а предпочел с начала наступления сопровождать 3-ю стрелковую дивизию генерала Ветренко, известного своим своеволием и недисциплинированностью. 12 октября 1919 г. генералом Юденичем были утверждены штаты штаба армии. Они остались прежними, какими были при генерале Родзянко. Но у генерала Юденича не было иного выбора. При нем не было никого (на Вандама, часто нетрезвого, положиться было нельзя), кто бы мог сменить генерала Ветренко, или беспомощного, хотя и энергичного начальника штаба 1-го стрелкового корпуса, недавно еще поручика, а теперь полковника Видякина, на место которого генерал Кондзеровский запоздало, 30 октября, поспешил рекомендовать прибывшего из Архангельска генерал-майора Генерального штаба С.И. Самарина.

Из всех тех немногих близких сотрудников генерала Юденича, кто прибыл с ним из Финляндии, никто не обладал оперативным опытом. Дружески преданный ему контр-адмирал Пилкин всегда подчеркивал свою некомпетентность, как он выражался, в «сухопутных делах». В то же время он был незаменимым помощником, когда дела касалось Северо-Западного правительства или тайных морских организаций в Петрограде. Ставший помощником Главнокомандующего по должности военного министра, его начальник штаба в Финляндии генерал-лейтенант Кондзеровский, как он сам о себе пишет{~109~}, не выходил из канцелярии Дежурного генерала со времени своего капитанского чина и не занимал никакой другой штабной или строевой должности вплоть до своей отставки в 1917 г. Верный, надежный и на редкость работоспособный помощник, он позволял себе лишь настаивать перед генералом Юденичем на необходимости принятия им непосредственного командования Северо-Западной армии. Наконец, быстро ставший ближайшим сотрудником генерала Юденича в делах, связанных с подпольными организациями в Петрограде, полковник, а вскоре и генерал-лейтенант Владимиров был в прошлом военным прокурором, окончившим помимо Военно-юридической академии еще и юридический факультет Киевского университета, занимал высокие должности по судебной части в штабах Кавказской армии, но никогда не служил в строю.

Отдавая себе ясный отчет во всех этих недостатках Северо-Западной армии и, благодаря своему опыту, чувствуя ее слабости по отношению к противнику — и по численности, и по силе огня, и по наличию оперативно подготовленных кадров в штабах, — генерал Юденич пришел к выводу, что успех операции по занятию Петрограда может быть обеспечен лишь в случае взаимодействия внезапного, короткого удара на Гатчинском направлении с восстанием в самом Петрограде, в расчете на присоединение к нему (подобно тому, как это случилось на форту Красная Горка) некоторых частей Красной Армии.

Разумеется, идея Троянского коня не нова. Во все времена она сводилась к подготовке и организации вооруженного выступления в укрепленном районе или крепости противника с целью преодоления его обороны. Еще будучи в Финляндии, генерал Юденич, благодаря привлечению в свое окружение, а затем и в Политическое Совещание прибывших из Петрограда видных членов Национального Центра, был хорошо осведомлен о подпольных организациях в городе. Помощник А.В. Карташева, В.И. Новицкий поддерживал регулярную связь с оставшимся в Петрограде лидером Национального Центра В.И. Штейнингером (он же Вик), вплоть до самого его ареста в июле 1919 г.{~110~} Тогда же он принимал доклады членов организации «Великая единая Россия» корнета А.Н. Елизарова и старшего лейтенанта В.В. Дитерихса (см. его биографию).