Валентин Гафт - Красные фонари

Пьяное танго

На веранде два мустангаТанцевали грустно танго.

Капитан второго рангаВыпил манго,Съел трепангаИ ушел под воды ГангаРыбок приглашать на танго.

Занавес

Жизни занавес открылся,Это — Человек — родился,Был веселым — Первый акт,Но когда он удавился,Даже свет не притушился,Хоть бы сделали Антракт.

Треплев

Я тебя своей любовьюУтомил, меня прости.Я расплачиваюсь кровью,Тяжкий крест устал нести.

Кровь — не жир, не масло — краска,Смоется, как акварель,Станет белою повязка,Станет чистою постель,

И не станет лжи и блажи,Все исчезнет без следа,Смоет красные пейзажиРавнодушная вода.

Музыка

(Е. Светланову)

Смычок касается души,Едва вы им к виолончелиИль к скрипке прикоснетесь еле,Священный миг — не согреши!

По чистоте душа тоскует,В том звуке — эхо наших мук,Плотней к губам трубы мундштук,Искусство — это кто как дует!

Когда такая есть Спина,И Руки есть, и Вдохновенье,Есть Музыка, и в ней спасенье,Там Истина — оголена.

И не испорчена словами,И хочется любить и жить,И все отдать, и все простить…Бывает и такое с нами.

Хулиганы

(В. Высоцкому)

Мамаша, успокойтесь, он не хулиган,Он не пристанет к вам на полустанке,В войну — Малахов помните курган?С гранатами такие шли под танки.

Такие строили дороги и мосты,Каналы рыли, шахты и траншеи,Всегда в грязи, но души их чисты,Навеки жилы напряглись на шее.

Что за манера — сразу за наган,Что за привычка — сразу на колени,Ушел из жизни Маяковский-хулиган,Ушел из жизни хулиган Есенин.

Чтоб мы не унижались за гроши,Чтоб мы не жили, мать, по-идиотски,Ушел из жизни хулиган Шукшин,Ушел из жизни хулиган Высоцкий.

Мы живы, а они ушли туда,Взяв на себя все боли наши, раны…Горит на небе новая Звезда,Ее зажгли, конечно, хулиганы.

Поле

(М. Козакову, режиссеру телефильма

«Случай в Виши»)

Я — поле, минами обложенное,Туда нельзя, нельзя сюда.Мне трогать мины не положено,Но я взрываюсь иногда.

Мне надоело быть неискренним,И ездить по полю в объезд,И заниматься только рысканьемУдобных безопасных мест.

Мне надоело быть безбожником,Пора найти дорогу в Храм.Мне надоело быть заложникомУ страха с свинством пополам.

Россия, где мое рождение,Здесь мои чувства и язык,Спасение мое, мышление,Все, что люблю, к чему привык.

Россия, где мне аплодируют,Где мой отец и брат убит.Здесь мне подонки вслед скандируютЗнакомое до боли: «Жид!!!»

И знаю, как стихотворение,Где есть смертельная строфа,Анкету, где, как преступление,Маячит пятая графа.

Заполню я листочки серые,На все, что спросят, дам ответ,Но что люблю, во что я верую,Там нет таких вопросов, нет!

Моя Россия, моя Родина,Тебе я не побочный сын.И пусть не все мной поле пройдено,Я не боюсь смертельных мин.

Фуэте

(Екатерине Максимовой)

Все начиналось с Фуэте,Когда Земля, начав вращенье,Как девственница в наготе,Разволновавшись от смущенья,Вдруг раскрутилась в темноте.

Ах, только б не остановиться,Не раствориться в суете,Пусть голова моя кружитсяС Землею вместе в Фуэте.

Ах, только б не остановиться,И если это только снится,Пускай как можно дольше длитсяПрекрасный Сон мой — Фуэте!

Все начиналось с Фуэте!Жизнь — это Вечное движенье,Не обращайтесь к КрасотеОстановиться на мгновенье,Когда она на Высоте.

Остановиться иногдаНа то мгновение — опасно,Она в движении всегда,И потому она прекрасна!

Ах, только б не остановиться…

Гамлет

Нет, Гамлет, мы неистребимы,Пока одна у нас беда,Пред нами тень отцов всегда,А мы с тобой как побратимы.

Решая, как нам поступить,Пусть мы всегда произносилиСомнительное слово «или»,Но выбирали только «быть».

Юрий Кузменков

на исполнение роли Симеонова-Пищика

в пьесе А. Чехова «Вишневый сад»

Хоть режь его, хоть бей, хоть потроши,Хоть мало говори о нем, хоть много,Вся эта боль, весь этот крик душиДаны ему с сторицею от Бога!

Но без волненья, крови и без мук,Загулов, боли, трудного похмелья,Ты можешь не расслышать сердца стук,Когда вдруг постучится вдохновенье.

Артист — ребенок, верит, как малыш,Во все играет глупый дурачина.Поверит в то, что нужно прыгать с крыш,Что счастья больше нет без белой глины.

Он русский человек, он много ест и пьет,Но жаждет всей душой духовной пищи.И если в долг берет — поржет и отдаетКалигуловский Симеонов-Пищик.

Зачем же надо было убивать?Таких, как ты, — мильоны укокошить?Как хорошо в таких людей играть,Ведь ты не человек, ты лучше — ты ведь Лошадь!

Когда вас покидает близкий друг,А все вокруг нелепо, бестолково,Не нужен Хейфец и не нужен Брук —Идите посмотреть на Кузменкова.

Застынет в памяти «Вишневый сад»,Замрет навек сестра в объятьях брата…А он попятится к дверям назадПечально, грустно, страшновато.

Эльдар Рязанов о Валентине Гафте