Полезное прошлое. История в сталинском СССР - Виталий Витальевич Тихонов
Таким образом, под давлением изменившейся конъюнктуры в учебнике были изменены многие характеристики и смещены акценты. В таком виде он более удовлетворял партийных идеологов, что снизило накал критики. Успокоению страстей вокруг книги способствовала и смерть И. В. Сталина, и постепенное затухание проходивших кампаний. В рецензии, датированной 21 ноября 1953 года, на готовящееся 5‐е издание редактор издательства «Просвещение» А. Филиппов нашел лишь один политический недочет. А именно: исключение XV главы, носящей название «Крах II Интернационала». Автор отзыва счел эту тему чрезвычайно важной с политической точки зрения. Отметим, что автор этой главы Ф. И. Нотович настаивал на ее снятии, видимо, опасаясь дальнейших критических выпадов. Остальные замечания носили методический характер.
Дальнейшее прохождение по инстанциям было также в целом благоприятным. 8 февраля 1955 года учебник обсудили на кафедре новой истории Ленинградского государственного педагогического института им. А. И. Герцена. Заключение кафедры было положительным. 24 ноября того же года учебник был одобрен учебно-методическим советом министерства просвещения.
Но на этом переделки не завершились. Через некоторое время после XX съезда из книги были удалены все цитаты Сталина. В таком виде учебник был востребован даже за границей, в частности в Чехословакии. Несмотря на то что в дальнейшем учебник был заменен новым стереотипным изданием (вновь под редакцией В. М. Хвостова), ему суждено было стать прообразом всех учебных пособий по новой истории. Именно в этом учебнике были апробированы периодизация, оценки событий и личностей, приемы изложения, ставшие классическими и продержавшиеся в учебной литературе вплоть до распада СССР.
Не столь драматичной была судьба учебника по новой истории А. В. Ефимова для 8‐го класса общеобразовательной школы. Его первое издание вышло в 1940 году. В 1949 году вышло уже восьмое, тираж которого составил 200 тысяч экземпляров. Проанализируем его содержание в идеологическом контексте послевоенного времени. Здесь акцентировалось внимание на общих исторических задачах славян. Читаем: «В истории человечества славянские народы сыграли огромную роль. Славянские народы близки друг к другу по своему языку и своей культуре. Они издавна имели общих врагов, общие исторические задачи». Общими врагами назывались турки и немцы. В ситуации складывания зоны влияния СССР, преимущественно славянской по национальному составу, возрождение умеренного панславизма только приветствовалось. Но в семью славянских народов, к сожалению, входили и польские паны, которые «жесточайшим образом угнетали белорусов и украинцев, живших на территории Польско-Литовского государства, и неоднократно нападали на соседнее Русское государство». Этот выпад в сторону поляков явно был связан с непростыми отношениями Советского государства с Польшей. Кроме того, таким образом исторически обосновывалось возвращение Западной Украины и Западной Белоруссии в 1939 году.
Но главный негатив, естественно, вылился на немцев. Указывалось, что Пруссия возникла на исконно славянской территории (что обосновывало послевоенное присоединение к СССР Кенигсберга – Калининграда и Калининградской области) и расширялась путем «разбойничьих захватов земли».
В учебнике всячески выпячивалась роль России в мировой истории. Глава 4 так и называлась: «Возросшая роль России в мировой истории в XVII–XVIII веках». Любопытно отметить, что рост мощи Русского государства связывался теперь не с правлением Петра I, а с присоединением Сибири и Дальнего Востока, освоение которых ставилось в один ряд с Великими географическими открытиями. Заметим, что А. В. Ефимов был одним из главных пропагандистов концепции «Великих русских географических открытий», органично вписывавшейся в послевоенную идеологию державного патриотизма.
Подчеркивание мощи Русского государства («В конце XVIII в. тремя наиболее могущественными державами мира были Англия, Франция и Россия»), впрочем, сопровождалось признанием, что по сравнению с передовыми странами Запада она оставалась отсталой, хотя и ни в чем не уступала Пруссии и Австрии. Причиной этому являлось крепостничество. Именно укрепление крепостничества усиливало отставание России. Символом могущества России в учебнике представлен М. В. Ломоносов, а того, как крепостничество мешало развитию, – И. И. Ползунов, чьи изобретения не нашли применения. Акцентирование внимания на фигурах ученых, особенно Ломоносова, являлось частью поворота советской пропаганды к культивированию образа патриотичного ученого, делающего прорывные открытия в области теории и практики и помогающего тем самым обгонять западные страны. Особая (27-я) глава была посвящена теме «Роль русской культуры в XVIII–XIX веках».
Французская революция неизбежно занимала в учебнике одно из ключевых мест. Следуя за официальной идеологией, автор особый акцент сделал на коренном отличии буржуазной революции от социалистической. Буржуазная революция не ломает «эксплуататорский, феодально-абсолютистский государственный аппарат, а приспосабливает его к созревшей в известной степени буржуазной экономике». Только пролетарская, социалистическая революция способна уничтожить эксплуатацию.
Войне 1812 года была посвящена часть главы о наполеоновских войнах. Читатель из нее узнавал, что «Наполеон боялся мощной России» и стремился добиться мирового господства. Любопытно и то, что в описании армии Наполеона, вторгшейся в Россию, акцентировалось, что в ее состав входили немцы, итальянцы и поляки. Это была явная аллюзия на события 1920–1940‐х годов. Следуя официальной концепции войны 1812 года, А. Е. Ефимов писал: «Патриотический порыв русского народа был повсеместным». Бородинское сражение оценивалось как «страшный удар» по наполеоновской армии, положивший «начало ее полного разгрома».
Учебник продолжал меняться, более или менее оперативно реагируя на смену внутренней и особенно внешней политики. В 1949 году свершилась китайская революция, победила коммунистическая партия. Китай стал важнейшим союзником СССР. В 11‐м издании (1952 года) появилась глава «Китай в XVII–XIX веках», в которой в первую очередь показывались исторические корни дружбы России и Китая. В частности, указывалось, что русско-китайский Нерчинский договор 1689 года был «равноправным» и дружественным. Подводя учащихся к выводу о неизбежности китайской революции, автор писал: «История показала, что китайские феодалы предавали страну иностранцам. Освободить Китай могла только народная революция».
В этом же издании, в духе усиления культа войны 1812 года, появился отдельный посвященный ей параграф, в котором содержался следующий пассаж: «Величайший полководец нашего времени товарищ Сталин указал, что… Кутузов загубил Наполеона и его армию при помощи хорошо подготовленного контрнаступления». Концепция контрнаступления оправдывала отступление советских войск в 1941 году и преподносилась как гениальная, исторически апробированная стратегия.
Учебники по новой истории являлись важным орудием в пропаганде нужного образа внешнего мира. Извечными союзниками и народами, нуждающимися в покровительстве, представлялись славяне. Германия представала как изначально враждебная по отношению к славянству сила. Франция,
