Иван Колос - За час до рассвета

В тот день, когда на очередную операцию по распространению листовок должен был отправиться Хуго Барс, в нашей землянке выступали чтецы-декламаторы. Сперва выступил Карл Ринагель, довольно хорошо читавший стихи Гейне. Потом его место занял высокий, красивый партизан с густой темной шевелюрой. Он отчетливо и выразительно декламировал:

Достаточно познал я этот свет,

А в мир другой для нас дороги нет.

Слепец, кто гордо носится с мечтами,

Кто ищет равных нам за облаками!

Стань твердо здесь - и вкруг следи за всем:

Для мудрого и этот мир не нем.

Что пользы в вечность воспарять мечтою!

Что знаем мы, то можно взять рукою,

И так мудрец весь век свой проведет.

Грозитесь, духи! Он себе пойдет,

Пойдет вперед, средь счастья и мученья,

Не проводя в довольстве ни мгновенья!

Это был один из монологов Фауста. Читал его партизанский разведчик Анатолий Кузьмич Мягких*. Когда он умолк, Феликс подошел к Анатолию Кузьмичу и, положив на плечо ему свою огромную руку, с чувством сказал:

- Великолепно! Великолепно!

_______________

* А. К. Мягких ныне живет и работает в Москве.

А через два часа Хенчке и Барс, нагрузившись листовками, в сопровождении разведчиков отправились в Койданово (так немцы называли город Дзержинск) и Воложин. Я тоже участвовал в этой операции.

В пути мы остановились на опушке леса, недалеко от небольшого хутора.

Решили на хуторе подождать наступления темноты, но едва мы приблизились к дому, раздались выстрелы и над нашими головами засвистели пули.

- Ложись! - крикнул я.

Рядом со мной упал Феликс Шеффлер. У него с головы сбило автоматной очередью фуражку.

- Два сантиметра пониже, и - капут, - рассматривая фуражку, взволнованно проговорил он. - Глупая была бы смерть.

Подполз Анатолий Мягких.

- Товарищ капитан, - обратился он ко мне, - предлагаю по одному пробраться к дому и оттуда бить подлецов.

Мое минутное молчание он, видимо, принял за согласие и стремительно пополз.

- Назад, Анатолий, нельзя!

В самом деле, а если гитлеровцев или полицаев много, они сразу же окружат дом. "Продолжать перестрелку до наступления темноты, а потом отойти в лес", - думал я. И тут произошло непредвиденное. Шеффлер, одетый в форму лейтенанта гитлеровской армии, встал во весь рост и на немецком языке гневно закричал:

- В кого стреляете, сволочи? Прекратите огонь!

Поднялись Хуго и Карл. Они тоже были в немецкой форме.

Стрельба на минуту прекратилась. Но все мы сильно волновались за судьбу наших немецких товарищей. Вдруг фашисты не поверят, что перед ними какое-то гитлеровское подразделение, тоже выслеживающее партизан?

- Кто командир? - сурово окликнул Шеффлер. - Ко мне!..

И вот из-за кустов поднялась одна, потом другая, третья... фигуры, и мы поняли, что это не немцы, а полицаи. Их было не менее двадцати.

- Огонь! - подал я команду.

Полицаи растерялись, а нам только этого и надо было. Четко заработали автоматы.

- Ур-ра!.. - громовым голосом закричал Анатолий Мягких. Стреляя, он первым побежал вперед.

Полицаи припустились бежать. Мы видели, как поспешно они удирали. И все же нам удалось многих уничтожить.

Когда все стихло, мы поблагодарили Шеффлера за находчивость и смелость. Он вытянулся, взял под козырек и с гордостью отчеканил:

- Спасибо вам, друзья!

Инспектор фюрера

В конце июня 1944 года наша группа разведчиков, в которую входил и Хуго Барс, перебазировалась в лагерь партизанского кавалерийского отряда, которым командовал Дмитрий Денисенко. Вместе с нами сюда приехал и командир разведки Столбцовского соединения партизан Михаил Новицкий. Надо было направить Хуго в Любчу на разведку полицейского гарнизона.

- Пробраться в местечко очень трудно, - говорил Новицкий. - С северной стороны Любчи протекает Неман. С южной и западной - поле. Есть сравнительно удобный подход - с востока, через графское имение, примыкающее к местечку, но там заставы гитлеровцев. Сделаем так: наши ребята переправят Хуго через Неман в пяти километрах выше по реке, а оттуда он сам пойдет.

Хуго надел лейтенантский мундир и, посмотрев в осколок зеркала, рассмеялся:

- Настоящий инспектор, от самого фюрера!

- Может, и не от фюрера, но из Барановичского управления полиции, это точно, - вставил Денисенко.

Переправа прошла удачно. Барс сначала пробирался вдоль берега, прячась в кустах, затем повернул на запад к графскому имению. К Любче он подошел в двенадцать часов ночи. Обогнув восточную часть местечка, Барс вышел на узкоколейную железную дорогу, связывавшую Любчу с городом Новогрудком. В пути его обогнал маленький паровоз, тянувший несколько вагонов.

В небольшом тесном помещении вокзала сидели несколько оборванных, обросших крестьян. Когда Барс вошел, они встали.

- Где начальник? - спросил он на немецком языке.

- Не понимаю, паночек, - ответил крестьянин.

В это время открылась дверь, и в помещение вбежал сухощавый человек.

- Я буду начальник станции, господин офицер, - с трудом подбирая немецкие слова, произнес он.

- Что ж не встречаете?

- У нас нет связи, господин офицер. Вот я услыхал ваш разговор и прибежал.

- Фамилия?

- Полицейский Адамчик.

- Пройдемте в ваш кабинет.

- Кабинета у меня нет, но есть постовая комната, господин начальник, - угодливо сообщил он.

В грязной узкой комнатушке Адамчик рассказал Барсу, где находится полицейский участок, где располагаются немцы. Барс сказал:

- Вы поведете меня к начальнику полиции. Я инспектор из Барановичей.

- С удовольствием, господин офицер, - услужливо согласился полицейский, - наш начальник любит принимать гостей.

Они вышли во двор. Адамчик повесил на плечо винтовку и повел Барса сначала огородами, а затем улицей к центру местечка.

- Почему в домах темно? - спросил Барс.

- Приказ, господин офицер!

- Что, до сих пор еще тревожат партизаны?

- Тревожат, господин офицер!

Около длинного деревянного дома их окликнул часовой:

- Кто идет?

Адамчик назвал свою фамилию и пароль.

- Со мной еще господин инспектор из Барановичей, лейтенант Дитрих. Нам нужно к начальству.

- Да, да, - подтвердил Барс по-немецки.

Сверкнул луч фонаря, и часовой, убедившись, что это Адамчик и с ним действительно офицер, услужливо проговорил:

- Проходите! Начальника нет, есть его заместитель.

В длинном коридоре тускло горела керосиновая лампа, в пирамидах стояли винтовки и автоматы.

Услышав шаги, из боковой комнаты выбежал заместитель начальника полиции, он на ходу поправил кобуру, выпрямился и, пристукнув каблуками, представился:

- Старший полицейский Бабенко! Чем могу быть полезен, господин лейтенант?