Наталья Громова - Скатерть Лидии Либединской

24 июля. С поездом 11:33 поехали в Кисловодск. Как пришли на вокзал — опять вспомнила Алешу и расстроилась. …Весь день ходили по Кисловодску. У курзала аллея с магазинами и масса курортников, все что-то покупают. В парке красота, но жара нестерпимая, прохладно у Ольховки, там себе мыли ноги. Пошли в храм Воздуха, но очень далеко, не доползли, остановились в кафе, ели сосиски и мороженое, зашли на озеро. Ужасная духота в автобусе. У озера свежо. Пляж приятный, песок, купались. Оттуда, едва живые от усталости, вернулись к себе на ул. Карла Маркса, 9 и улеглись в 10 часов — я чувствую себя очень плохо. Пришла телеграмма, что Маша едет в Коктебель.

25 июля. Утром беседа с Селегеем [42], весьма содержательная. Утром перед этим Тата оставила свою сумочку в кафе самообслуживания, бегали туда, сумочку вернули, но 100 рублей не отдали, говорят, была без денег. Поэтому опоздали на вокзал и уехали другим поездом.

Пересадка на Бештау — поезд стоит одну минуту, поэтому нервно.

В Железноводске с одной стороны — Бештау, с другой — гора Железная, вся покрытая лесом и кустарником, и тень, воздух божественный, только все время то спуск, то подъем в парке. Это утомляет. Здание Славяновской …со львом (старое), внизу современное — Смирновской… — два источника. Песочные дорожки, мало народу, жара.

Были на озере, купались.

26 июля. Утром у Недумова. Шашлык у Н.В. Вечером — дорога.

27 июля. Ночью была гроза, а с утра дождь. Завтракали поздно из-за этого, были в кино, смотрели картину «Д-р». …Вечером слушали «Маскарад» в исп. Мордвинова в Домике Л. Были все дети.

28 июля. Утром беседа с Сергеем Ивановичем. Беседа с Лозинским. Вечером в цветнике вечер оперетты.

29 июля. Ездили в Ессентуки.

30 июля. Переезд в Нальчик. Знакомство с Шогенцуковым. Нальчик — курорт для влюбленных. Исключительно пышная

растительность. Запахи цветов и богатейшие фруктовые урожаи, горные реки, в которых можно купаться, дивные виды гор, звезды, яркая луна на черном небе, скамейки в парке, окруженные розовыми кустами, затененные пышными деревьями или кустами, которые скрывают пары, бархатная тьма вечеров — все это подчеркивается по вечерам звуками легкой музыки оперетт или джаза и располагает к возбуждению чувств.

Лето 1965 года было полно событий, радостных и грустных. Мы собирались замуж и работали, жили в городе, в июле мама с младшими уехала в Гагры, бабушка с Машей и детьми была на даче в Переделкине, мы навещали их по выходным. Бабушка уже в основном лежала, литфондовский доктор Райский настаивал на больнице, она не хотела, и мы по молодому непростительному легкомыслию решили ждать маму. В конце лета бабушку положили в больницу на обследование, там же поставили страшный диагноз и назначили операцию, которая прошла благополучно, но уже обнаружились метастазы. После операции ей полегчало, и мы довольно быстро забрали ее домой. Мне кажется, это было в конце сентября. Конечно, она была рада оказаться дома. Помню, что мы с ней разбирали ее книги и рукописи, складывали их в другой шкаф. Она по-прежнему много читала и активно переписывалась. В тот период многие писали ей письма. Особенно волновались кавказские родственники и друзья. Она всем аккуратно отвечала. Приезжал навестить дядя Алеша. В постели она не лежала и к завтраку выходила, как сама говорила, «при полном параде». Но из дома уже не выходила, почти каждый день приходил врач. Были уже и промидол, и кислородные подушки, но почему-то казалось, что все самое страшное уже позади. Конечно, было ясно, что бабушка уже прежней не будет, но все приладились к этой жизни, и казалось, что время впереди еще есть. На самом деле его уже почти не было. У нее началась астма, стало трудно дышать. Бабушка просила вынести ковер из комнаты, за несколько дней до смерти попросила не пускать в комнату рыжего кота, с которым была в большой дружбе (его котенком отдала нам Маргарита Алигер, поэтому звали его Лев Маргаритыч). То утро 23 ноября 1965 года начиналось вполне обыкновенно. Мы были дома вчетвером: мама, бабушка, Тата и я. Остальные разбрелись по школам и работам. Собрались завтракать. Бабушка сказала, что поест попозже, и попросила принести ей чай. Когда я вошла с чаем в комнату, она пожаловалась, что трудно дышать, и легко согласилась на вызов неотложки. Врач приехал довольно быстро и, не подойдя к кровати, сел что-то писать. Плохо все это помнится, до сих пор стоит в ушах только мамин отчаянный крик: «Мама!» Так кричат последний раз в жизни. Было чуть больше 11 утра. С горечью утраты, как всегда бывает, пришло и чувство вины, кажется, более острое, чем обычно: недозаботились, недовыразили свою любовь и привязанность, недоблагодарили за все. На похороны собралось много народу, в том числе и наши молодые друзья, с которыми бабушка тоже находила время пообщаться.

Молодежь, выпив, расшумелась, кто-то пытался их одернуть. А мама сказала: пусть шумят, мол, жизнь продолжается, и бабушка не одобрила бы, если бы все сидели с постными лицами. Точно не помню ее слов. Помню только, как говорят, «опрокинутое» ее лицо.

Лидия Борисовна о маме

8 февраля 1961 года Лидия Борисовна писала в своем дневнике:

«Вечер Хлебникова в ЦДЛ. Читала воспоминания мамы. Все хвалят. Народу уйма. Назначили в Малом зале, но пришлось перенести в фойе, не поместились, многие стояли. Выступающие влезли на стул, было молодо, озорно. Хлебников был бы доволен».

Понимание, что необходима книга с забытыми стихами Татьяны Вечорки, с попыткой вернуть то, что было несправедливо отнято, сопровождало последние десятилетия ее жизни. К сожалению, книга Татьяны Толстой (Вечорки) «Портреты без ретуши» вышла уже спустя год после ухода Лидии Борисовны. В ней были представлены проза, поэзия и критические статьи. Всю трудную и кропотливую работу по собранию и сверке текстов сделал известный специалист по Хлебникову и русскому футуризму Александр Ефимович Парнис, который и просил Татьяну Владимировну в начале шестидесятых годов довести до конца свои воспоминания о Хлебникове и Маяковском.

В книге были собраны воедино тексты из трех вышедших поэтических сборников. Особенно интересны публикуемые дневниковые записи и воспоминания Татьяны Владимировны о знакомстве и встречах со знаменитыми современниками — Блоком, Хлебниковым, Маяковским, Пастернаком, С. Парнок и другими. Книга открывалась вступлением Лидии Борисовны, с пронзительными словами о матери, благодаря которой возникла «Зеленая лампа», гостеприимный дом, большая и прекрасная семья: