Записки адвоката. Организация советского суда в 20-30 годы - Николай Владимирович Палибин
Между прочим, в Гражданском кодексе нет понятия движимого и недвижимого имущества. Просто имущество. Дома называются «строениями». Может быть, этим составители хотели подчеркнуть отмену права собственности на землю. Пароход тоже являлся недвижимым имуществом, но ныне право собственности на него тоже отменено, как и на весь транспорт. Таким образом, осталось только «имущество».
Право застройки. Как я указывал, этим правом широко воспользовались партийцы. Однако в 1940 году вышел декрет, карающий пятью годами лишения свободы за разбазаривание «планируемых и фондируемых материалов». Некоторые директора попались и сели в тюрьму, остальные стали воровать осторожнее. Однако пять лет для директора – это только немногим больше, чем полтора года привилегированного положения под стражей: два дня засчитываются им за три, так как они часто работают на ответственных должностях в тюрьме, и после отбытия половины этого сокращенного срока они выходят по условно-досрочному освобождению.
Гражданский кодекс РСФСР включает так называемое «Обязательное право», в частности – «Обязательства, возникающие из договоров», «Обязательства, возникающие вследствие причиненному другому вреда» и «Обязательства, возникающие вследствие неосновательного обогащения».
Все эти разделы составлены отлично, отброшено все ненужное, нет затемняющих фраз, все ясно, лаконически выражено и читается с удовольствием, как юридическая геометрия. Но все это носит теоретический характер, все это академические рассуждения, так как в стране нет развитых гражданских правоотношений. Какие могут быть договоры и какие обязательства могут из них вытекать, когда вся торговая и промышленная деятельность человека парализована? Например, ст. 404 Гражданского кодекса:
«Лица и предприятия, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих, как-то: железные дороги, трамвай, фабрично-заводские предприятия, торговцы горючими материалами, держатели диких животных, лица, возводящие строения и иные сооружения и т. п. – отвечают за вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы либо умысла или грубой небрежности самого потерпевшего».
Кто же эти содержатели диких животных и торговцы горючими материалами? Кто возводит сооружения или владеет автомобилем, что является источником повышенной опасности? Кто владеет мельницами, крупорушками, лесопилками, паромными переправами и тому подобным? Никто. Про кого же написана эта статья? Про государственные учреждения и предприятия.
Эта статья интересна лишь тем, что она выражает презумпцию об ответственности владельцев источников повышенной опасности. Они отвечают наперед во всех случаях и освобождаются лишь при трех условиях, указанных в законе. Это практика, установленная нашим дореволюционным Сенатом.
Последняя глава Гражданского кодекса – наследственное право. Например, человек умер, а похоронить его не на что. Тогда предприятие приказывает сделать гроб из старых досок от забора, дает дроги, в них втыкается какой-нибудь красный флаг с надписью мелом, разведенным в воде: «Пищепродукт» или «Кожкоопремонт» – это знамя, под которым работал покойный. Гроб накрывается красной ситцевой скатертью, снятой с письменного стола, а потому покрытой чернильными пятнами, и процессия трогается. За гробом идет вдова, ведя за руку сынишку или дочурку. Они нищие. Они горько плачут: завтра им нечего будет есть, не с чем пойти на базар. За гробом идет также завхоз предприятия. Его обязанность – следить, чтоб не украли знамя и скатерть, так как из них можно сделать наволочки и кальсоны.
Завхозов называют по-разному. Если это солидное предприятие с большим количеством материальных ценностей и, как всегда, с многомесячной отсталостью и путаницей в учете, так что можно кое-что «потянуть», их называют «начальник тяги чужих вещей». Если же предприятие мизерное вроде Кожкоопремонта, где кроме обрезков от заплаток кожи ничего нет, их называют «начальник мусор-движения». Есть и такие завхозы, которым делать нечего: они смотрят только за зданием, конторой, конюшней, но занимают при этом какой-нибудь партийный пост. Их называют «начальник атмосферного давления».
Но вот умер богатый человек, доктор Федоров. Он окончил в свое время Императорский Московский университет и прибыл на Кубань. Здесь все обильем дышит, и, хотя доктор не имел штанов и ходил в крашеных подштанниках, он быстро нажил практикой два кирпичных дома в городе, хотя и одноэтажных, но весьма солидной постройки. В местном музее я видел разные документы и, между прочим, прокламации, из которых видно, что он баллотировался в Государственную думу как социалист-революционер. Пришел «новый режим». Федоров решил и от него все взять, и сохранить ранее нажитое, а потому вступил в партию большевиков. Дома его не были «муниципализированы», как трудовые, и фининспектор относился к его частной практике снисходительно, так как к нему обращались за медицинской помощью и сами «головки», и их жены с расстроенными нервами.
И вот он умер. Дубовый гроб, прекрасно обитый внутри шелковой мануфактурой. Жена одела покойника в лучшее его белье, шерстяной новый костюм табачного цвета, новые ботинки, вложила ему в жилетный карман его любимые золотые часы с такой же цепочкой и надела ему золотое обручальное кольцо.
Итого: обивка в гробу – 150 руб., белье – 50 руб., костюм – 4000 руб., ботинки – 300 руб., часы – 2000 руб., цепочка – 1500 руб., обручальное кольцо – 200 руб. В общем, по базарным ценам товару на 8200 руб. За эти деньги рядовому рабочему надо работать два с половиной года. Но прошли упорные слухи, что покойника выкопали, раздели и опять закопали. И мне стало ясно, что это «работа» местной кладбищенской власти.
Во что же, однако, превращается в советских руках Гражданский кодекс, это писанная юридическая геометрия? В ничто. Гражданские правоотношения возможны лишь при твердом и широком праве частной собственности, при устойчивости его и при прочной защите закона. Гражданский кодекс нужен при свободном развитии частной инициативы, предпринимательства, торговли и промышленности. Гражданский кодекс есть спутник и руководитель частного капитала во всех его видах развития. Он есть символ свободы. В первобытном обществе зулусов и в социалистическом государстве ему делать нечего.
Советский Гражданский кодекс нельзя изучать отвлеченно вне его применения в жизни. Некоторые статьи Гражданского кодекса используются советскими судами прямо-таки злокачественно. Так, например, ст. 1 гласит, что «гражданские права охраняются законом за исключением тех случаев, когда они осуществляются в противоречии с их социально-хозяйственным назначением». Разумная статья, против нее спорить нельзя. И в нашем старом законе иски, основанные на безнравственном основании, удовлетворению не подлежали; всякие споры по игре и для игры также не имели защиты в суде.
Советская же практика иная. Квартирант-партиец попросил
