Николай Исаенко - Вижу противника !
Мелитополь был освобожден 23 октября, Москва салютовала воинам Южного фронта залпами из 224 орудий, а 24-го в дивизию поступил приказ Верховного Главнокомандующего, в котором частям 236-й ИАД, наравне с другими соединениями и частями Южного фронта, выражалась благодарность. В тот же день нам стало, известно, что Южный фронт переименовывается в 4-й Украинский фронт.
Гитлеровцы, огрызаясь, отступали. В последних числах октября наши войска освободили Геническ, вышли к Сивашу и Перекопу, а в начале ноября прорвались к Армянску и захватили плацдарм на южном берегу озера Сиваш.
Перед нами был Крым. Но его освобождение потребовало еще многих усилий и времени.
Передвигаясь за наступающими войсками, управление 236-й ИАД в октябре перебазировалось в Молочанск, в ноябре - в Моисеевку, а затем - в Трудолюбимовку и в декабре - в Новоукраинку. Взаимодействуя со штурмовиками 7-го ШАК, мы обеспечивали действия соединений 5-й ударной армии в районе Верхний Рогачик - Константиновка.
Нужно сказать, что наши летчики в совершенстве овладели искусством сопровождения штурмовиков. В боях на реке Молочной и при освобождении Северной Таврии прекрасно сражалась прибывшая в конце октября молодежь.
Переняв опыт асов дивизии, некоторые молодые- летчики быстро выдвинулись, стали ведущими пар истребителей: лейтенант Хиврич, младший лейтенант П. И. Мордонский, младшие лейтенанты П. М. Беляев, В. П. Рыжов, Ю. Н. Панин.
О дерзости и боевом мастерстве молодежи свидетельствует хотя бы такой эпизод.
Утром 5 ноября пара Як-1, прикрывая штурмовики восточнее Верхнего Рогачика, встретилась с четырьмя Ме-109. Ведущим нашей пары летел лейтенант Хиврич, ведомым - младший лейтенант М. Д. Савенков. Численное превосходство противника их не смутило. Молодые летчики решительно атаковали "мессеры", один сбили, а остальных заставили убраться на запад.
В штаб дивизии сообщили, что стрелки аплодировали нашим соколам.
Со второй половины июля по декабрь, то есть в операциях по освобождению Донбасса и Северной Таврии, 611-й полк сбил 49 и подбил 13 самолетов противника, иными словами, вывел из строя 62 фашистских самолета.
Истребители не только разведывали наземные цели, но и указывали эти цели штурмовикам во время выполнения боевого задания. Дело в том, что кабина самолета Ил-2 вообще не обеспечивала кругового обзора, а на бреющем полете и подавно. Вот тут-то и помогали штурмовикам истребители, летевшие выше, имевшие более "зрячую" кабину и большую площадь обзора.
В первой декаде ноября группа "илов" 503-го ШАП получила приказ нанести удар по танкам противника. Прикрывали группу штурмовиков два "яка" из 611-го ИАП. Ведущим был капитан А. А. Куксин.
Выйдя в указанный район, группа штурмовиков не смогла обнаружить вражеские танки, расползшиеся по глубокому оврагу и замаскировавшиеся. Видя затруднение товарищей, капитан Куксин вызвал по радио ведущего штурмовиков:
- "Коршун"! "Коршун"! Я - "Ястреб"! Показываю цель! Следуй за мной!
Куксин вышел вперед, спикировал, обозначил местонахождение вражеских машин пушечно-пулеметными трассами. Немедленно обрушились на врага и штурмовики.
Помощь наших летчиков-истребителей наземным войскам и штурмовой авиации стала исключительно эффективной. Об этом говорят многие документы осени сорок третьего и начала зимы сорок четвертого годов. Привожу два из них:
Командиру 236-й ИАД.
Военный совет 5-й ударной армии объявляет благодарность всему летному и техническому составу, принимавшему участие в обеспечении занятия войсками опорных пунктов противника Павинка, Степановка и Марьяновка.
Начальник штаба 8-й ВА
генерал-майор Белов
Командиру 236-й ИАД.
По оценке члена Военного совета Захарова работали отлично. Военный совет передает спасибо всему летному и техническому составу.
Начальник штаба 7-го ШАК
полковник Харебов
Здесь уместно, видимо, сказать, что теперь наша авиация безраздельно господствовала в воздухе, и не только за счет самоотверженности летного состава, но и за счет улучшенного качества получаемых самолетов, и за счет возрастающего количества новых боевых машин. Общевойсковые начальники уже не мыслили проведение операций без участия авиации, полностью полагались на истребители и бомбардировщики, боготворили штурмовики. Командование же воздушных армий, располагая большим количеством соединений, вооруженных первоклассной техникой, имеющих опытных летчиков, получило возможность планировать и одновременно наносить удары как на главных направлениях наступления фронтов, так и на вспомогательных. Сила массированных ударов нашей авиации трудноописуема. При прорыве обороны противника на реке Миус южнее Куйбышево советские бомбардировщики и штурмовики в полном смысле слова перепахали вражескую оборону и опорный пункт гитлеровцев Успенское. С рассвета дотемна, словно штормовые волны, накатывали на оборону врага большие группы "илов" и "пешек", а с наступлением темноты вступали в дело Ли-2 и По-2.
Чудовищной силы удар, спланированный генерал-лейтенантом Хрюкиным, деморализовал врага, подавил его волю к сопротивлению, тем более, что средств для сопротивления у фашистов было мало. Позже столь же страшные для гитлеровцев удары были нанесены но никопольскому плацдарму, по господствующим высотам на Перекопе, при штурме. Севастополя. Помню, в районе Перекопа отчетливо было заметно, как после "работы" штурмовиков и бомбардировщиков уменьшилась высота некоторых холмов, оборудованных врагом под опорные пункты. А удар по кораблям врага в севастопольском порту первого эшелона бомбардировщиков Пе-2, возглавляемого штурманом 8-й ВА генерал-майором И. П. Селивановым, превзошел по силе и эффективности все прежние.
Наступила зима. Лили дожди, падал мокрый снег, раскисшую землю окутывали туманы. В декабре выдалось только восемнадцать ограниченно годных для полетов дней, в январе их стало еще меньше.
Тем не менее мы использовали малейшую возможность для проведения боевых вылетов, летали на разведку, на сопровождение штурмовиков, на "свободную охоту". Как уже говорилось, гитлеровцы сильного противодействия нашим истребителям оказать не могли, но пытались сами вести разведку.
Производя во время снегопада тренировочный полет в районе Акимовки при видимости в 3-4 километра, командир 2-й эскадрильи 611-го ИАП капитан М. Ф. Батаров заметил "Хеншель-129", крадущийся на высоте 100 метров. Батаров тотчас атаковал вражеский самолет, поджег его правый мотор, заставил фашистского летчика совершить вынужденную посадку. Экипаж "хеншеля" сдался в плен бойцам тылового подразделения наших войск.
Декабрь сорок третьего остался в памяти еще и событием, совершившимся во фронтовой судьбе одного замечательного человека, служившего в дивизии. Я имею в виду кандидата в члены КПСС младшего лейтенанта Марию Ивановну Кулькину, летчика из звена связи управления дивизии. Ту самую Машу Кулькину, что прилетала за мной в 267-й полк.
Круглолицая, веселая девушка эта, уроженка города Вольска Саратовской области, перед войной училась в Саратовском медицинском институте, но не меньше, чем медицина, влекло ее небо. Неплохая спортсменка, Мария вступила в аэроклуб, научилась летать, а когда враг приблизился к берегам родной Волги, добилась отправки на фронт. Зачисленная в состав 236-й ИАД, не скрывала, что мечтает стать летчиком-истребителем, не раз подавала рапорты командованию с просьбой перевести ее из звена связи в какой-нибудь полк, доверить ей истребитель, но командование рапорты Кулькиной отклоняло: профессия истребителя считалась не женской. Кулькина горячо доказывала, что мужчины неправы: девушки летают на бомбардировщиках, доказали, что могут летать на штурмовиках, докажут, что способны драться и на истребителях. Майора Щирова и меня Кулькина не раз просила замолвить слово перед комдивом. И со временем, понаблюдав за девушкой в боевой обстановке, убедившись, что Кулькина исключительно дисциплинированна, смела, знает технику, обладает неплохой реакцией и осмотрительностью в воздухе, я стал склоняться к мысли, что ей можно доверить истребитель. Щиров пришел к такому же выводу. А в декабре согласился с нами и полковник Кудряшов. Он подписал приказ о переводе младшего лейтенанта М. И. Кулькиной в 267-й ИАП, к подполковнику Аритову.
Как радовалась Мария Ивановна, каким счастьем светились ее серые глаза! Как быстро она собралась лететь в боевую часть!
С Иваном Ивановичем Аритовым, разумеется, в управлении дивизии состоялся особый разговор. Мы просили его прикрепить к Марии Кулькиной опытного летчика, лично проследить за тем, как девушка освоит Як-1, просили вводить ее в строй постепенно. Аритов в точности выполнил просьбу командования дивизии. Обучал Марию Кулькину полетам на Як-1 и боевому применению этой машины опытнейший летчик, строгий учитель и экзаменатор-заместитель командира 1-й эскадрильи капитан Д. Д. Тормахов. Лишь после того, как младший лейтенант Кулькина хорошо освоила Як-1, выполнила множество тренировочных полетов в составе пары и группы, ее начали посылать на боевые задания: сначала - простые, не связанные с большим риском, затем - сложные.
