Федор Раззаков - Дин Рид: трагедия красного ковбоя

Дин все это видел, поскольку не заметить этого было просто невозможно. Ведь дело дошло до того, что высокие чиновники стали открытым текстом вымогать у него взятки. Именно это и произошло в Чехословакии, где с него потребовали крупную сумму в долларах за то, чтобы организовать его новое турне по стране. Дин поначалу был шокирован этим предложением, а потом взорвался. Он устроил такой скандал, что в кабинете чиновника, вымогавшего у него взятку, задрожали стены. Дин так заорал на хозяина кабинета, будто перед ним сидел не коммунист с многолетним партийным стажем, а настоящий враг типа пиночетовской ищейки. Впрочем, Дин справедливо считал, что подобные коммунисты приносят вреда не меньше, чем откровенные враги социализма.

– Судя по тому, что вы набрались смелости вымогать взятку даже у меня, вам подобная деятельность до сих пор сходила с рук, – прежде чем уйти из кабинета, заявил Дин. – Но вы зря это сделали. Я приложу максимум сил, чтобы ваша карьера на этом завершилась и вы пожалели, что связались со мной.

Увы, это сражение Дину выиграть было не суждено. Едва он попытался найти справедливости у руководства чехословацкого Министерства культуры, как его немедленно осадили. В ответ на его требование немедленно снять чиновника-взяточника с его должности ему ответили уклончиво: чиновника мы накажем, но каким именно образом – решим сами. В итоге Дин понял, что никто никого наказывать не собирается. Что эта система взяток опутала все министерство и одни взяточники ни за что не дадут в обиду других. Ведь в таком случае ниточка может дотянуться до самого верха. Когда Дин это понял, его запал моментально потух, хотя решимость не оставила.

– В таком случае я оставляю за собой право вообще отказаться от гастролей в вашей стране, – заявил Дин.

– Это ваше дело, – без всякой паузы ответил на это заявление министерский чиновник.

В итоге Дин в течение почти четырех лет не будет пересекать границу Чехословакии.

Стоит отметить, что конфликты с чиновниками от культуры у Дина в разные годы происходили не только в ЧССР, но также и в других социалистических странах. Однако именно в Праге конфликт достиг таких размеров, что это вынудило Дина надолго забыть дорогу в эту страну. Правда, на судьбе «супрафоновского» диска «Дин Рид—кантри» этот скандал не отразился – он выйдет в Чехословакии в 1982 году.

Между тем этот конфликт обозначил проблему, которая все четче вырисовывалась перед Дином. Он понял, что новое поколение чиновников из соцстран уже не воспринимает его как одного из передовых защитников социализма из числа иностранцев. Было очевидно, что он для этого поколения уже устарел и тому требуются более молодые и более рентабельные кумиры (вскоре они появятся в лице той же американской школьницы Саманты Смит).

Что касается творчества, то Дин и здесь сдавал одну позицию за другой. Взять тот же выпуск его дисков, который был одним из индикаторов его популярности. Из всех социалистических стран Дин записывал альбомы только в трех: Советском Союзе, ГДР и Чехословакии. Остальные страны либо предпочитали перепечатывать у себя эти пластинки, либо вообще их игнорировали. В итоге с конца 70-х к списку этих стран добавился Советский Союз, который перестал приглашать Дина к себе для записи пластинок, довольствуясь лишь их перепечаткой (в последний раз Дин записывал диск на «Мелодии» летом 1976 года).

Дина, естественно, интересовала эта проблема, и он неоднократно задавал советским чиновникам от культуры вопросы на эту тему. Те поначалу отвечали уклончиво, а потом сообщили, что такова практика студии: она с недавних пор стала предпочитать покупать только лицензионные диски. Но с Дином Ридом ситуация сложилась таким образом, что даже его готовые пластинки «Мелодия» стала покупать все реже и реже. Почему? Ответ лежал на поверхности: время, когда его диски в Советском Союзе отрывали с руками, навсегда закончилось. И если за 10 лет (1967–1976) в СССР вышло его четыре диска-гиганта и четыре миньона, то за последующие пять лет – три «гиганта» и один миньон. А все потому, что «Мелодия» в своих закупках все сильнее ориентировалась на тех исполнителей, которые обещали ей гарантированную прибыль. Дин Рид, увы, в список таких исполнителей уже не входил. Эта ситуация сильно била по самолюбию Дина, однако изменить что-либо в лучшую сторону было уже не в его силах.

В ГДР Дин вернулся ближе к двадцатым числам, чтобы успеть на важное событие: собственную свадьбу. Невестой была Рената Блюме, а сама церемония состоялась в день 43-летия Дина 22 сентября в ЗАГСе восточноберлинского района Копеник. Практически все восточногерманские газеты сообщили об этом событии, а вот в Советском Союзе эта свадьба осталась незамеченной. Хотя о Дине Риде там пусть изредка, но все-таки продолжали вспоминать: так, 2 октября по советскому телевидению был показан концерт Дина и вокально-инструментального ансамбля «Верасы», записанный в апреле этого года.

В те дни Дина уже не было в ГДР – он отправился в Ирак, чтобы снимать там документальный фильм, посвященный проблемам Ближнего Востока. Это была не собственная инициатива Дина, а просьба международного отдела ЦК СЕПГ, который был заинтересован в появлении подобного пропагандистского фильма, который должен был разоблачить агрессивные действия Израиля. В июне тот нанес бомбовый удар по ядерной установке близ Багдада, пытаясь отсрочить превращение Ирака в ядерную державу (эту бомбардировку осудили в ООН даже США, правда, осудили чисто символически: всего лишь на несколько недель отложили поставку в Израиль новых военных самолетов). Дин пробыл в Ираке несколько дней, после чего отправился в Ливан для продолжения съемок (сразу после Ирака, в июле, Израиль напал и на это государство, совершив налет на Бейрут). Во время нахождения в Багдаде Дин утряс еще одну проблему: договорился с тамошними чиновниками из Министерства кинематографии, чтобы те разрешили ему снимать в Ираке натурные эпизоды его фильма «Вундед-Ни».

Из Ирака Дин заехал в Ливан, где пробыл около недели. За это время он встретился со многими из тех, с кем познакомился еще в свой первый приезд сюда осенью 77-го. Например, с капитаном Билялем и учеником сиротской школы Дэвидом. Последний здорово вымахал за эти годы: если в 77-м он был самым маленьким в классе и легко помещался у Дина на плечах, то теперь это уже был высокий и подтянутый юноша – лучший спортсмен не только в своем классе, но и в школе.

У Дина в Ливане появилось еще несколько друзей. Одним из них был детский поэт Тауфик, у которого была трагическая судьба. Восемь лет он томился в израильской тюрьме в Иерусалиме без предъявления какого-либо обвинения, хотя все знали, что он арестован за свои стихи. Наконец его выпустили на свободу, однако на родине ему жить запретили, и он уехал в Ливан. Там он написал несколько книг стихов и женился на ливанке Нине; у них родился сын. Но счастье молодой семьи продолжалось недолго. В начале 81-го во время очередного обстрела Бейрута одна из бомб угодила прямо в балкон дома Тауфика, где в тот момент находилась Нина. Женщина погибла мгновенно на глазах у соседей, которые в тот момент выбежали во двор.