Василий Чуйков - От Пекина до Берлина. 1927–1945

– Здравствуйте! – приветствовали мы всех. Наши бойцы вскочили, вытянули руки по швам. Напустив на себя строгий вид, я спросил:

– Вы что это, спаиваете наших бойцов? Молчание. Поляки вконец растерялись. Лишь одна молодая женщина, видимо, заметив наши плохо скрытые улыбки, ответила:

– Нет, пан генерал, мы просили ваших солдат зайти к нам покушать, а ваши солдаты принесли с собой столько еды, что не мы их кормим, а они нас.

– Неужели это одна семья?

– Нет, – ответила женщина, – мы пришли сюда из соседних хуторов, чтобы посмотреть на ваших солдат.

Мы не стали мешать: в такой обстановке наш солдат и без помощи генерала найдет тему для беседы. Поляки упрашивали нас присесть к столу, отведать крестьянских щей, бигуса, самодельной водки, но мы очень спешили.

Штабы 29‑го гвардейского стрелкового корпуса и механизированного корпуса 1‑й гвардейской танковой армии мы нагнали в деревне Пукинин. Южнее, в Рава-Мазовецка, шел бой. Там наши войска выбивали разрозненные группы противника. Бой ослабевал: враг отступал по всему фронту.

Дав предварительное указание командиру 29‑го гвардейского стрелкового корпуса генерал-майору А. Д. Шеменкову о наступлении на Бжезины, я повернул в Нове-Място, куда переместился наш КП. Здесь уже была налажена связь с войсками, но со штабом фронта проводной связи еще не было. Звоню соседу справа – командарму 5‑й ударной. Войска его идут хорошо. Захватили Бяла Равска и готовы наступать дальше. А вот сосед слева – 69‑я армия – начала отставать, и сейчас его передовые части далеко позади нас, но это нас не беспокоило.

В целом обстановка складывалась благоприятно. К исходу 17 января центральная ударная группировка фронта (5‑я ударная, 8‑я гвардейская, 1‑я и 2‑я гвардейские танковые армии), успешно развивая наступление, уже подходила к главным коммуникациям и магистральным шоссейным дорогам Варшава – Берлин. Особого сопротивления наши войска не ощущали.

На этом направлении основные силы противника были разгромлены, крупных резервов у него здесь не имелось. Правофланговая группировка фронта (1‑я Польская и 47‑я армии) после взятия Варшавы успешно преследовала разбитые части противника, левофланговая группировка фронта (69‑я и 33‑я армии) несколько отставала, вернее, шла уступом сзади от центральной группы фронта, но это отставание не имело никакого значения: у противника не было резервов, чтобы создать угрозу нашему левому флангу.

Наступление 1‑го Украинского фронта под командованием Маршала Советского Союза И. С. Конева и 2‑го Белорусского фронта под командованием Маршала Советского Союза К. К. Рокоссовского также развивалось успешно. Войска маршала Конева к исходу 16 января овладели городами Радомско, Ченстохов, Заверце и обходили Силезский промышленный район с севера. Войска маршала Рокоссовского 19 января овладели городами Пшасныш, Млава, Плоньск, Модлин и развивали наступление по берегу Вислы в общем направлении на Торунь, Данциг, отрезая группировку гитлеровских войск, находившуюся в Прибалтике и Восточной Пруссии.

Можно было продолжать стремительное наступление, не беспокоясь особенно за фланги. Когда была установлена телефонная связь со штабом фронта, мы получили задачу: 18 января пересечь железную дорогу, идущую из Варшавы на Ченстохов, и передовыми отрядами захватить Глувно, Бжезины. Для усиления армии в Рава-Мазовецка прибывала 11‑я гвардейская танковая бригада.

Чтобы не распылять силы армии и иметь сильный кулак для маневра, я решил вывести 4‑й гвардейский корпус во второй эшелон и держать его на левом фланге армии.

18 января наступление начали рано утром. Мы стремились как можно лучше использовать светлое время суток. Командный пункт армии, а вернее, весь первый эшелон штаба превратился в подвижный пункт управления войсками. Он двигался по главной магистрали Нове-Място – Рава-Мазовецка – Бжезины.

Танкисты 1‑й и 2‑й гвардейских танковых армий, ускоряя темп наступления, уже вышли на автострады, ведущие к Берлину. Второй эшелон штаба армии оставался в Нове-Място с задачей поддерживать связь со штабом фронта и с нашим КП. Большинство офицеров и генералов штаба армии двигались с передовыми колоннами, на месте помогая командирам и периодически информируя меня о достигнутых результатах. Поэтому я всегда был в курсе событий. Настроение бойцов и командиров было бодрое, никто не жаловался на быстрые переходы, наоборот, все стремились скорее добраться до Германии. К 13 часам колонны частей 28‑го и 29‑го гвардейских корпусов достигли железной дороги Варшава Пиотркув, а разведка уже подошла к рубежу Дмосин – Бжезины – Галкув.

На горизонте показался большой город. В бинокль были видны заводские трубы. Лодзь! Крупный промышленный центр Польши, по численности населения второй после Варшавы. 1‑я гвардейская танковая армия обходила Лодзь с севера. Сосед справа – 5‑я ударная армия захватила город Ловичь. В это время у нас связи со штабом фронта не было. Надо было самому принимать решение. Двигаться дальше, оставляя у себя в тылу город с большим вражеским гарнизоном, или остановиться у его стен и ожидать указаний? Ни то, ни другое нас не устраивало. Принимаю решение: атаковать город. Тут же был разработан план штурма.

Войска остановим на рубеже Дмосин – Бжезины – Галкув, накормим людей и дадим им отдохнуть до 24 часов. До 2 часов ночи разведывательные отряды дивизии разведуют силы противника в городе и пригородах. После этого дивизии первого эшелона 28‑го и 29‑го гвардейских стрелковых корпусов (все четыре дивизии) подойдут к городу, чтобы к рассвету занять исходные позиции для наступления. В штурме будут участвовать основные силы 28‑го и 29‑го корпусов, нанося одновременные удары с востока, северо-востока и с запада через Згеж на Константынув. 88‑я гвардейская стрелковая дивизия, наступая на широком фронте, выходит на рубеж Пионтек – Озоркув. Танковая группа в составе 11‑й танковой бригады и трех отдельных танковых полков под общим командованием генерала Вайнруба стремительным маневром выходит на западные окраины города и закрывает пути отхода противника. 4‑й гвардейский стрелковый корпус в резерве рокируется на правый фланг армии. Офицеры штаба армии на автомашинах выехали в штабы корпусов и дивизий с предварительными, ориентирующими приказаниями. Нам не хотелось вести бой в городе, который, несомненно, пострадал бы, поэтому в замысле штурма был обход его с севера и запада, то есть с тыла. Штаб тем временем спешно разрабатывал боевые документы.