Борис Соколов - Двуликий Берия

Факт пятый. После ареста грузинской охранкой Ванникова (о чем позже), я выехал через горы в Тифлис. Проводников мне дал некто Иньдрым, в то время известный в Баку. По прибытии в Тифлис я был вскоре арестован охранкой. Когда меня привели в Особый отряд, я увидел там упомянутую выше Ксению Рамишвили с 2-мя георгиевскими крестами и с наганом (не исключено, что она была родственницей министра внутренних дел Грузии Ноя Рамишвили. — Б. С.). Здесь она уже открыто фигурировала как сотрудник грузинской охранки.

Факт шестой. Ванников часто наталкивал меня на мысль, что ему надо побывать в Грузии, проверить, как работает его техника. После установления дипломатических отношений с меньшевистской Грузией я дал согласие на его выезд в Тифлис. Как он сам мне рассказывал, при проверке документов в поезде перед Тифлисом его арестовали. В Особом отряде его допрашивали, пытали, избили, но он остался цел. Следов избиения, после встречи с ним, я не увидел. Вот только точно не помню, как он вернулся, кажется, был, после вмешательства С.М. Кирова, выслан вместе со мной из пределов Грузии в Баку.

Факт седьмой. В 1920 г., во время Съезда народов Востока Ванников по своей инициативе взял на себя технику переотправки на съезд прибывающих нелегально из-за рубежа делегатов. Как известно, на съезде, в числе делегатов, как потом выяснилось, было много английских агентов.

Факт восьмой. После Съезда народов Востока Ванников рекомендовал мне некоего Вели Ибрагимова. Данные о нем были такие: член партии с 1905 г., наборщик, участник восстания Шмидта, проверенный человек, хорошо владеет турецким языком. Я его наметил резидентом в Константинополь. Как выяснилось впоследствии, Ибрагимов связался с ЦК Турецкой компартии, отправлявшимся тоже в Константинополь (или в Анкару — точно не помню), выдал 13 человек ЦК кемалистам, а сам инсценировал бегство с поломанной ногой и высадкой где-то около Новороссийска, заявившись ко мне в Ростов н/Д (когда кончилась эпопея в Закавказье). Впоследствии Вели Ибрагимов, будучи председателем Крымского ЦИКа, был разоблачен как панисламист и злейший враг нашей родины.

Факт девятый. Еще в Баку, если не ошибаюсь, после начала боев за установление Советской власти в Грузии, а может быть, и после советизации Грузии (точно не помню), Ванников стал усиленно просить меня отпустить его в Москву для продолжения образования. Смутно вспоминаю конкретную обстановку этих разговоров. Мне кажется, что просьбы эти были особо настойчивы и нервозны. Я отпустил его. В 1924 г. в Москве я встретил его уже как работника Рабкрина.

Дальнейший путь Ванникова известен. Следует обратить внимание, что ни в одном случае, при провалах наших людей, меньшевикам (т. е. — англичанам) не доставались наши секретные документы. Только в случае с Берия они опубликовали подробности нашей разведработы и фотокопии секретных удостоверений.

Вот что я хотел сделать Вашим достоянием. Если приводимые мною факты, по крайней мере, те из них, которые я смог восстановить в памяти, являются лишь плодом напрасной и необоснованной подозрительности, — отбросьте их. Но, при наличии их, я не считаю свой горизонт достаточным для всесторонней оценки личности т. Б.Л. Ванникова.

И.И. Нечаев.

14.07.54».

На приложенной к письму бумаге рукой помощника Г.М. Маленкова Д.Н. Суханова написано: «Доложено тов. Маленкову Г.М. 16.VII.54. 17.VII.54 ознакомлен тов. Руденко Р.А. Суханов, 19.VII» (РГАСПИ, ф. 83, оп. 1, д. 35, л. 108–113).

Как знать, не проведал ли об этой тайне Ванникова Берия. Насчет сомнительных связей с меньшевиками и другими антибольшевистскими партиями, тут, конечно, дело темное. Можно и так повернуть, и эдак. Ведь и сам Лаврентий Павлович когда-то служил в мусаватистской контрразведке. А вот прошлое матери Ванникова легко было проверить по закавказским архивам. И если сообщавшиеся в письме Нечаева сведения о ее причастности к торговле «живым товаром» соответствовали действительности, то Ванникова при желании всегда можно было обвинить в сокрытии неподходящего социального происхождения (на чем, в том числе, погорел Г.М. Штерн).

В принципе такие факты, как знакомство с панисламистом В. Ибрагимовым, арест Ванникова грузинской контрразведкой или наличие среди делегатов съезда народов Востока, переправкой которых занимался Борис Львович (а на съезде британские агенты наверняка были, иначе бы «Сикрет Интеллидженс Сервис» даром бы ела свой хлеб!), элементарно можно было интерпретировать как шпионаж в пользу Англии и расстрелять Ванникова вместе с Берией. Но никто не собирался делать из бывшего начальника Первого Главного управления и нынешнего первого заместителя министра среднего машиностроения «заговорщика» и «буржуазного перерожденца». Ванников благополучно дожил до урны в Кремлевской стене.

СМЕРШ без карнавальной маски

В художественной литературе и документальных работах, вышедших из-под пера отставных чекистов, Смерш встает грозной и эффективной организацией, поставившей надежный заслон германским шпионам и диверсантам. Все мы хорошо помним роман Владимира Богомолова «В августе сорок четвертого…», где бравые и благородные контрразведчики во главе с капитаном Алехиным ловко скручивают неприятельскую разведгруппу. А заодно эти душевные офицеры — настоящие профессионалы помогают стать на правильный путь людям, случайно попавшим в сети германских спецслужб или невольно ставшим пособниками врага.

Нет, военная контрразведка работала совсем не так, как показано в талантливом романе Богомолова — гимне доблестным контрразведчикам. Чем на самом деле занимались «смершевцы», можно узнать из приказа № 0089, изданного наркомом обороны товарищем Сталиным 31 мая 1943 года. Незадолго перед этим, в апреле, органы военной контрразведки перешли в его ведение, став частью наркомата обороны, и Иосиф Виссарионович решил немного припугнуть новых подчиненных, чтобы не слишком увлекались самодеятельностью. Благо и повод хороший нашелся для этого — письмо командующего действовавшей в Карелии 7-й Отдельной Армией генерал-лейтенанта А.Н. Крутикова. Алексей Николаевич, очевидно, не ладил со своим особым отделом. А тут как раз, в конце апреля, получил очередное звание. По всей вероятности, Крутиков решил, что Сталин к нему благоволит. И поскольку контрразведка теперь — часть наркомата обороны, значит, горячо любимому вождю сам Бог велел навести порядок в этом хозяйстве.

Генерал не ошибся. Сталинский приказ обрушил суровые кары на горе-контрразведчиков: «Проверка работы Особого отдела 7-й Отдельной Армии вскрыла отдельные факты извращений и преступных ошибок в следственной работе Особого отдела 7-й Отдельной Армии