Федор Раззаков - Чтобы люди помнили
Между тем стоит отдать должное Николаю в отличие от многих «блатных детей», которые, кроме громкой фамилии своих родителей, ничего за душой не имели, он оказался по-настоящему талантливым актёром. Уже в первой своей роли в кино (речь идёт всё о том же фильме «У озера», 1970) этот талант довольно зримо проступал на экране. Однако, несмотря на это, предложений сниматься от других режиссёров после этого дебюта Ерёменко не дождался. Только Герасимов предложил ему маленькую роль в очередной своей картине, которая называлась «Любить человека» (1972). Больше никаких работ в послужном списке актёра в начале 70-х годов не было.
То время было для него тяжёлым. Закончив ВГИК в 1971 году (отмечу, что на его курсе училась целая плеяда будущих звёзд советского кино: Н. Белохвостикова, Н. Бондарчук, Н. Аринбасарова, Н. Гвоздикова и др.), Ерёменко не захотел возвращаться домой и какое-то время жил в институтском общежитии. Однако вскоре пришла пора служить в армии, и за Ерёменко стала буквально охотиться милиция. Ему пришлось ночевать на съёмных квартирах, а чаще всего на одной из скамеечек Белорусского вокзала. Так продолжалось вплоть до 1972 года, когда на горизонте внезапно замаячила новая роль.
Режиссёр Гавриил Егиазаров на «Мосфильме» приступил к съёмкам фильма «Горячий снег» по одноимённому роману Ю. Бондарева. На одну из проб был приглашён и Ерёменко. Как только это произошло, актёром завладело безумное желание во что бы то ни стало сыграть в этом фильме. Причём не какую-нибудь проходную роль, а одну из центральных — лейтенанта Дроздовского. Чтобы добиться этого, Ерёменко пришлось приложить максимум усилий. По его словам, он буквально запугивал других претендентов на эту роль, чуть ли не угрожая им физической расправой, если они добровольно не сойдут с дистанции. Массированному прессингу со стороны актёра ежедневно подвергался и сам режиссёр. В конце концов ему, видимо, надоело сопротивляться этому наглому натиску, и он утвердил его на эту роль.
После съёмок в этой картине Ерёменко всё-таки угодил в армию — его забрали служить в кавалерийский полк при «Мосфильме», который дислоцировался в Алабине. Однако служба у Ерёменко прекрасно совмещалась с работой в кино — за это время он умудрился сняться сразу в нескольких картинах. Речь идёт о фильмах «Возврата нет», «Исполнение желаний» (оба — 1974), «Семья Ивановых» (1975).
Каким был Николай в те годы? Разным. Как и всякий молодой актёр, на которого свалилась слава, он не отказывал себе практически ни в каких слабостях: «Что скрывать, были загулы крутые. Я же актёр, мне надо про своих героев всё знать, а для этого пришлось через многое пройти самому. Всё искусство в той или иной мере замешано на грехе, точнее, на анализе греха и его последствий. Так что и мне пришлось погрешить немало…»
Однако в середине 70-х Николай на время остепенился. На то были серьёзные причины личного порядка. Во ВГИКе он познакомился с юной студенткой по имени Вера. И хотя до этого у Ерёменко уже случались романы с коллегами по искусству, однако это увлечение оказалось настоящим. В 1974 году молодые поженились. А в 1976 году у них родилась девочка, которую назвали Ольгой.
Ерёменко вспоминает: «Однажды задумался и дочку свою потерял. Оле тогда годика полтора было. Зима. Сугробы. Повёз её на санках. Иду себе, иду. Вдруг слышу: „Мужик, ты ничего не потерял?“ Глядь, а санки-то пустые. А Оля метрах в десяти лежит клубочком в шубе…»
В 1977 году на телевизионные экраны страны вышел многосерийный фильм С. Герасимова «Красное и чёрное», в котором Ерёменко сыграл одну из главных ролей, Жюльена Сореля. То, что началось после премьеры этого фильма, иначе, чем коллективным помешательством девочек-подростков, назвать нельзя. Десятки поклонниц стали круглосуточно дежурить в подъезде, где жил Ерёменко, другие, будучи за пределами Москвы, стали присылать ему письма с любовными признаниями, причём многие вкладывали в конверты локоны своих волос. Были письма, в которых девушки грозились покончить жизнь самоубийством, если их кумир не ответит. Об одном таком случае Ерёменко вспоминает сам: «Девушка из Керчи писала потрясающие письма. Они выделялись среди прочих, в них были изумительные стихи. Я уже привык и, когда она перестала писать, начал дёргаться. И вот приходит письмо от её подруги, напечатанное на машинке. Подруга сообщает, что девушка покончила с собой и её родные, зная о её чувстве ко мне, просят приехать на похороны. Я проникся! Я побежал за билетом и вдруг вспомнил… Дело в том, что эта девушка первую строчку всегда начинала с правой части листа. И письмо её подруги начиналось так же. Тут я всё понял. И такой ответ написал!»
После успеха в этой роли творческая карьера Ерёменко резко пошла вверх. Ему даже предлагали сниматься несколько известных режиссёров из Италии, но Госкино его за границу не отпустило. Мол, у нас и здесь работы достаточно. И действительно, в последующие несколько лет Ерёменко сыграл в целом ряде картин, которые заметно упрочили его положение среди «звёзд» советского кино. Назову лишь несколько ролей актёра того периода: большевик Максим Литвинов в «Побеге из тюрьмы», белогвардейский офицер в «Трактире на Пятницкой» (оба — 1978), большевик Фёдор Сергеев (Артём) в «Мятежной заставе» (1979), Меншиков в «Юности Петра» и «В начале славных дел» (1980).
Во время съёмок фильма «Юность Петра» с Ерёменко произошёл неприятный инцидент, который стоил ему сломанного носа. Послушаем самого актёра: «Мы снимали этот фильм на Ладоге, в городе Волхове. Я бежал в гостиницу, меня должны были показывать в „Кинопанораме“. А за мной пристроилась милицейская машина, в которой, как выяснилось впоследствии, сидели начальники и даже один полковник. То ли они меня перепутали с кем-то, то ли просто развлекались. Но со мной проделали отработанный приём: человек бежит, за ним тихонечко едет машина, потом они гуднут, человек оборачивается, водитель давит на тормоз и распахивает дверь. И дверь хрясь по лицу. Так и случилось. Нос мой от удара ушёл вовнутрь. Я им говорю: вы что, с ума сошли, что ли? Я же артист! Вы же сами знаете, что тут Герасимов снимает кино. Они сразу приутихли. Я говорю им, ну-ка отвезите меня в гостиницу и потом разберёмся. Они оторопели. Я говорю, у меня завтра съёмка, а вы со мной такое сделали! Они меня выпустили, но попросили, чтобы я никому не говорил. Но я же сниматься не могу, и всё дошло до Герасимова. Мне кое-как нос выправили, он стал таким греческим. Спустя какое-то время Дима Золотухин, который играл Петра, поехал с концертами далеко на Север. К нему там подходит мужик и говорит: вы снимали в Волхове фильм? Дима отвечает: да, снимали. Мужик говорит: передайте привет Ерёменко! Оказывается, Герасимов всем дал дрозда, и „командира“ этого выслали аж за Полярный круг! Я хочу попросить у него извинения. Я ведь не хотел репрессий, но, с другой стороны, надо бы и знать, с кем общаешься…»
