Последние бои на Дальнем Востоке - Сергей Владимирович Волков
Донесение это было получено генералом Смолиным 13 октября, когда группа уже была в селе Вознесенском.
Подготовка белых к решительному бою
В данной главе мы не будем касаться общеполитического положения Приамурского земского края, кое достаточно подробно уже обрисовано в книгах генерала Болдырева, Руднева, генерала Петрова и Парфенова-Алтайского. Мы ограничимся приведением различных документальных данных, кои отсутствуют в работах четырех названных авторов, но кои, на наш взгляд, являются и достаточно характерными для описываемого времени, и необходимыми для точного уразумения обстановки.
Нам уже известно, что, в целях успешного проведения борьбы с большевиками, воевода решил прибегнуть к мобилизации бывших военнослужащих, коими надлежало пополнить малочисленные ряды дружин земской рати. Сохраненный судьбою приказ по Западно-Сибирскому отряду от 3 октября 1922 года за № 01011, отданный в селе Черниговка полковником Аргуновым, как нельзя лучше рисует нам тот предел пожеланий командования земрати, который оно ставило частям на предстоящую и уже начавшуюся борьбу с красными. Вот текст приказа: «По получении пополнения в частях отряда иметь: 1) офицерские роты, 2) конные эскадроны до 50 сабель (в Омской дружине до 100 сабель), 3) команды пеших разведчиков до 50 штыков, 4) пулеметные команды на 4 пулемета (в Омской дружине – 6 пулеметов) и 5) по четыре (4) роты стрелковых (в Омской дружине – 5 рот), рассчитанных на два батальона. В стрелковой роте иметь 3 взвода, по 2 отделения в каждом. Отделения разбить на 2 звена. В каждом отделении иметь 3–5 человек теперешнего состава, а в звене – 2–3. Кадр рот по указанному расчету составить 4-го октября и именные списки на него доставить мне 5-го октября. Особо выдающихся унтер-офицеров теперешнего состава, остающихся без должностей при настоящем развертывании и годных на должности взводных и фельдфебелей, в числе не более 18 зачислить в резерв и иметь при офицерских ротах. Теперь же приготовиться к быстрому составлению именных списков на прибывающих, при чем должны быть записаны адреса семьи прибывшего и двух его хороших знакомых».
Таковы были задания, а что же дала действительность? Ответ на это мы находим в ряде донесений полковника Попова (начштаба отряда Восточно-Сибирского) командующему Сибирской группой.
9 октября полковник Попов доносит, что «сего числа от Никольск-Уссурийского воинского начальника прибыло на пополнение отряда 296 ратников, кои от Городской Управы обмундирования не получили. Ранее на образование кадра Красноярской дружины прибыло 24 офицера, 2 чиновника и 25 солдат». 10 октября полковник Попов доносит о прибытии от воинского начальника 17 ратников, 11 октября о прибытии только одного ратника.
Надо полагать, что на этом дело формирования и пополнения Восточно-Сибирского отряда и закончилось, так как события последующих дней оказались весьма чреватыми для белых и вряд ли кто-либо из призываемых, не явившийся по тем или иным причинам к воинскому начальнику ранее, возымел желание отправиться теперь на пополнение земрати. Тут мы можем также отметить, что «пополнения» подчас прибывали и туда, где они были совершенно не нужны. Правда, в подавляющем большинстве таких случаев такие пополнения прикрывались именем «добровольчества». В уверенности неизбежного получения вызова от воинского начальника некоторые из подлежащих призыву обращались к знакомым им начальникам воинских частей или учреждений, и последние обычно с охотой принимали таких «добровольцев».
В Восточно-Сибирскую артиллерийскую дружину (приданную, как то мы уже знаем из предыдущих глав, Сибказгруппе) добровольцами поступило перед самым походом три офицера и четыре или пять кадет Хабаровского кадетского корпуса. Кадеты были добровольцами без кавычек, так как по своему возрасту они призыву не подлежали. Офицеры же были, пожалуй, скорее добровольцами в кавычках, чем добровольцами без кавычек. Кадеты и два молодых офицера (один из них казак, другой из авиашколы, оба к артиллерии никакого причастия не имевших) за время похода все время находились в боевой и действующей части дружины, третий же офицер (кадровый артиллерист-офицер) никакого желания воевать не изъявлял, и так как по чину и стажу он должен был бы занимать какую-либо должность в дружине, а свободной таковой не имелось, то он, к полному своему удовлетворению, был оставлен командиром дружины при базе в Никольск-Уссурийском. Этой иллюстрацией мы и закончим данный отрывок.
Оперативная сводка генкварземрати к 12 часам 8 октября за № 1653/оп, подписанная Генерального штаба полковником Озолиным, дает следующие данные о положении в Приханкайском и Гродековском районах: «Приханкайский район: Разведывательный эскадрон Омской пешей дружины в 10 часов 4-го октября прибыл из района Дворянка – Барабаш-Левада в Камень-Рыболов. 6-го октября в 14 часов Омская пешая дружина, оставив в Камень-Рыбалове 80 штыков при 10 конных и при 2 пулеметах под командой полковника Резанова, выступила по маршруту Хорольское – Лички – Халкидон. В 5 часов 7-го октября Омская пешая дружина прибыла в Хорольское и в 10 часов того же числа выступила на Халкидон. Гродековский район: 6-го октября отряд Уссурийской казачьей дружины при подходе к селу Жариково был обстрелян с окраины села партизанами. Вследствие наступившей темноты и невыясненной обстановки, Уссурийцы оттянулись к поселку Богуславскому».
Оперативная сводка Пограничного полка к 18 часам 8 октября, подписанная временно исполняющим должность начальника штаба этого полка подполковником Скрынниковым, дает необходимые дополнения к вышеприведенной сводке полковника Озолина. Вместе с тем она предлагает вниманию и дальнейшие события. Ее текст таков: «По сведениям жителей в ночь с 6-го на 7-ое октября окопы села Жарикова занимались 35 конными партизанами (красными), на окраине деревни пешие – 40 корейцев и китайцев. К последним крестьяне относятся враждебно. В 9 часов 7-го октября оба отряда отошли: конные русские на деревню Рубиновку, а корейцы на заимки Жарикова. В 4 часа 8-го октября из Бугу славки выступил отряд Есаула Коренева (3 конных, 35 пеших) для занятия Жарикова. На усиление отряда выслано из Бугуславки 13 человек Погранполка, которые возвратятся по выполнении задачи. В Богуславке оставлен отряд самоохраны. Высланный разъезд от Уссурийской дружины (2 офицера и 23 солдата) в Софье-Алексеевском красных не обнаружил. Разъезд вернулся в Гродеково 8-го октября в 14 часов».
Следующая оперативная сводка Погранполка, подписанная начальником штаба «Приамурского Пограничного полка» полковником Калаушиным, гласит: «8-го октября в 19 часов из Гродеково был выслан отряд самоохраны (разъезд) для освещения района Гродеково-Богус-лавский: партизан он не обнаружил. По сведениям жителей в Духовском партизан нет. На участке железной дороги спокойно».
Оперативная сводка того же Погранполка из Гродекова к 9 часам 30 минутам 10 октября, подписанная полковником Калаушиным, гласит:
