Эльхан Мирзоев - Мои останкинские сны и субъективные мысли

Во-вторых, факт незаконного состава суда первой инстанции.

Конституция страны (часть 5 статьи 32) провозглашает право граждан Российской Федерации на участие в отправлении правосудия, то есть включение обычных, не являющихся профессиональными судьями, граждан в состав суда[177]. Это может гарантировать как независимое и беспристрастное рассмотрение гражданских дел, так и права граждан на участие в управлении делами государства. Ведь есть такая возможность (реализовывать право на участие в отправлении правосудия) у обычных граждан, например, в арбитражных судах— по экономическим спорам, а также в уголовном процессе — суд присяжных.

Раньше это право могло было быть реализовано и в гражданском процессе — институт народных заседателей. Однако, по новому ГПК России (часть 1 статьи 7 и часть 1 статьи 14) исключается формирование состава суда по гражданским делам с участием непрофессиональных, общественных судей — на что и сослалась судья Дорохина, отклоняя наше ходатайство об отводе незаконному составу суда 1 июня 2009 года.

Вот эти два обстоятельства — неверное толкование части 1 статьи 392 ТК и соответствие части 1 статьи 7 и части 1 статьи 14 ГПК Конституции — мы просили проверить в нашем обращении в Конституционный Суд России.

Но…

Мало ли что мы хотели…

Конституционный Суд Российской Федерации не хотел работать…

На первое наше обращение от 5 октября 2009 года ответили из секретариата.

Главный консультант Управления конституционных основ частного права Ильин Антон Валерьевич считает, что мои конституционные права не нарушены. Мы о том, что суды первой и второй инстанции неверно истолковали закон (мол, уведомить работника — это не значит вручить ему копию приказа), а он разъясняет, почему в ТК срок обращения в суд по делам об увольнении установлен в один месяц.

А «гарантирующая гражданам право на участие в отправлении правосудия статья 32 (часть 5) Конституции Российской Федерации не устанавливает, однако, что за ними закрепляется возможность реализации названного права при осуществлении всех видов судопроизводства…»

Гениально!

То есть Конституция — Основной закон страны! — гарантирует, но не устанавливает и не закрепляет?

Мол, «соответствующее регулирование отнесено к компетенции законодателя, который определяет и особенности форм участия граждан в судопроизводстве, что не может рассматриваться как нарушение Ваших конституционных прав и свобод».

Исполнитель Ильин А.В., даже я знаю, что Конституция выше любых законов — не должны ей противоречить! Смотреть часть 1 статьи 15 Конституции Российской Федерации!

Ну, как это Вам объяснить…

Ну, представьте, это как Вы взяли под козырёк после окрика Вашего начальника — вот так и законы страны перед Конституцией. Понимаете? Это и есть настоящая вертикаль власти. Допустимая. Вертикаль власти закона.

Тем более, сам Конституционный Суд не раз приходил к выводу[178], что «требования части 5 статьи 32 Конституции России при отправлении правосудия в суде общей юрисдикции нарушаются ввиду отсутствия механизма участия граждан в отправлении правосудия». Это очевидно.

Ааа.

Понимаю.

Решили отмахнуться.

Пишем второе обращение — 18 января 2010 года.

Владимир Миронов оказал нам честь — подготовил ещё одно заключение НЭПС. В рекомендациях — возможность заявить отвод и составу Конституционного Суда России, «состоящего исключительно из чиновников судебной власти». Таково его верное определение.

Прав.

Отповедь.

Прав известный правовед.

«Независимость судебной ветви власти»…

Так вот.

После этого до них дошло.

Это ведомство собирается всей гурьбой и выносит ироничное определение.

Об отказе.

От 25 февраля 2010 года.

Демонстративно всей гурьбой.

Хором.

«Конституционный Суд в составе Председателя В.Д.Зорькина, судей Н.С.Бондаря, Г.А.Гаджиева, Ю.М.Данилова, Л.М.Жарковой, Г.А.Жилина, С.М.Казанцева, М.И.Клеандрова, С.Д.Князева, Л.О.Красавчиковой, С.П.Маврина, Ю.Д.Рудкина, Н.В.Селезнёва, В.Г.Стрекозова, В.Г.Ярославцева»

«установил»

До них дошло.

Только со второго раза.

Что мы говорим не о месячном сроке обращения в суд, а о неправильном применении закона Останкинским районным и Московским городским судами — части 1 статьи 392 ТК.

Дошло.

Однако.

«Однако разрешение этого вопроса к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации… не относится».

Вот…

Всей этой перечисленной гурьбой.

Кучей.

Поют хором — без комплексов.

Не их, мол, это дело. А чем они там — в Питере занимаются?! Может по музеям ходят? Ну, хотя бы — по музеям.

Индульгенция.

Всем деталям Системы.

Деталькам Системы.

И далее — слово в слово как в предыдущем ответе.

«Гарантирующая гражданам право на участие в отправлении правосудия статья 32 (часть 5) Конституции Российской Федерации не устанавливает, однако, что за ними закрепляется возможность реализации названного права при осуществлении всех видов судопроизводства…»

Скопировали результат мозговой возни.

Копошения в сером веществе.

Высохшем от сидячей работы.

Исполнителей.

Инерция…

Барахтанье…

Прав известный правовед.

Какие же они судьи, они — чинуши.

Деталькам Системы от деталек Системы.

Судьи нашего времени.

«Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит».

Отмахнулись.

Они — личности?

Останкинский районный суд.

Московский городской суд.

Верховный суд.

Конституционный Суд.

Конторки.

Принципы — как в ЖЭКе.

Хуже.

Эти бюрократы выносят решения, прикрываясь «именем Российской Федерации». Могут эти чинушки вызывать уважение, могут быть для меня авторитетом?! Эта судебная власть?!

А чем они хуже? Если Эрнсту можно, почему Егоровой нельзя? Почему Зорькину нельзя?

Нет, я теперь ничему не удивляюсь.

Если увижу своими глазами… нет, даже если услышу, что Президиум Верховного Суда или обе палаты Конституционного Суда — эти сытые, самодовольные чинушы, забывшие, что судья не подчинённый, не покорный раб административной вертикали власти, а основа гражданского общества — устраивают коллективные сеансы (в полном составе — одной гурьбой) мастурбирования, «облачившись в мантии» и разложив перед собой жалобы наивных граждан, я не удивлюсь.