Антон Блажко - Единственный чеченец и другие рассказы

На вакантное место командира роты претендовали люди, имевшие больше заслуг, в частности срок профильной службы. И у них тоже были подвязки, зацепки и торпеды в верхах, но Балинюк привык к борьбе. Заручившись поддержкой нужных лиц, по крайней мере обещанием ее, он вернулся взводным в отдел, где начинал участковым. Так было просторней, хотя выходило двойное подчинение здешнему начальнику и тому же ООПу. Открытие чеченской эпопеи пришлось как нельзя кстати, Балинюк твердо решил ехать, причем не меньше как возглавив отряд.

Это являлось необходимым по многим причинам, от карьеры до разового прихода требуемых бизнесом денег. Если твердо жать бойцов и ладить с начальством, можно будет сделать какую-нибудь боевую, не "песочно"-юбилейную награду, пригодится. Война-то показывает, кто чего стоит, но каждый вернувшийся с нее - герой, а уж тем более с висюлькой... Также он провидел, что рано или поздно всем "кавказцам" дадут ветеранство наподобие интернационалистов, некогда попавших в струю. Мало кто знает, что в тот же Афган посылали и милиционеров, шишки сидели в Кабуле советниками, простые как-то налаживали службу, таскались на операции и в рейды. Месяц-полтора, а льготы теперь до конца жизни. Прежде всего в открытии собственных предприятий, налогообложении, кроме того, с этим званием открывался вход в конторы бывших силовиков... Игра стоила свеч.

Словно нарочно вторым лицом после Балинюка, начштабом отряда ехал главный конкурент, замкомроты старший лейтенант Чайкин. Капитанская звезда светила ему вот-вот, стоило занять должный пост или выгнуться на звание ступенькой выше предусмотренного по штату. В обоих случаях командировка было просто необходима, хотя самым первым осповатый и малость безбашенный старлей записался не потому. Судьба точно вела его за руку по войнам, благополучно вытаскивая из передряг. На он срочке попал за Пяндж, был ранен в ногу, после чуть не погиб, заблудившись с донесением в пустыне. Откинувшись, съездил в родное сельцо, обтерся неделю и двинул поступать в институт. На первом экзамене срезался при всех регалиях и заслугах - какой багаж у выпускника деревенской школы, где оценки ставили за мешок картошки, да после двух лет "горячей земли". Оставалось ехать домой или податься на какой-нибудь завод, из абитуриентской общаги выперли, и тут на вокзале попался бойкий представитель кадров, который наметанным взглядом отлавливал свежих дембелей. Временная прописка, койко-место и почетная мужественная служба неизменно брали верх над перспективой возврата в родные Малые Бугорки. Органы всегда страдали недобором, выручали только лимитчики, полноценного горожанина попробуй было замани...

Неделю спустя Чайкин уже ходил стажером при древнем старшине с прозвищем Карбофос. Тот оттоптал по улице тридцать лет и не хотел покидать службу - что делать дома? Через год он преставился от сердца, зайдя погреться зимой в пикет, и к Чайкину перешел его маршрут, владения и клиентура. Он женился на передовичке кондитерской местной фабрики и получил комнату в старом фонде, где вскоре родилась дочка, а через пару лет треснула за несходством характеров семейная жизнь. К окончательному разводу подоспела демократия, южная кромка страны запылала, как синтетическая штора от недокуренного хапца. Поскольку держава еще числилась единой, на усмирение самостийников (на деле оказывавшихся везде бандитами и крикунами) отправляли внутренние войска и милицию. Последнюю в основном добровольно, тогда вправду стоило только пожелать.

Чайкин, ценимый за боевой опыт, подстегиваемый конъюнктурой и личными обстоятельствами, пустился в тяжкие. Последовательно сменив Фергану, Карабах, Сумгаит, Южную Осетию и ее северную родню, в Гудауту и Приднестровье ездил в отпуск, повоевать за деньги и отдохнуть. Вместо положенных 45 суток ухитрялся зависать на полгода, возвращался черный, веселый, гулял месяц-два, если не подхватывала очередная авантюра, немного болтался на службе до следующего набора и вновь убывал куда-нибудь. Между вояжами ухитрился добыть от исполкома новую площадь, хотя и через солидные "вложения". Не скрывал, что жил войной и привез из Армении как-то рюкзак денег, что было тьфу, летчики брали с ограниченным весом и спецура шмонала на посадке, сами авиаторы да генералы перли контейнеры бабок, золота и всякого барахла. Поводило то, что знаки быстро обесценивались, не хватало времени плотно накопить хрусты и вбить их с толком. "Много у меня тогда денег пропало", - сокрушался Чайкин, но не унывал. Комнату обменял на "брежневку", купил машину, снова женился и завел скромное дело. Войны как раз закончились, да и подустал - все, хватит.

В окружающей действительности тем временем многое преобразилось, резко сместились приоритеты. Если в первые годы его службы не всякий начальник мог позволить себе новые "жигули", а мечтой нижнего состава было нажраться даром портвейна, то теперь преуспевшие рассекали на "бомбах", лохи скрипели зубами, а все способные кинулись в бизнес. Под ним разумелись торговля, посредничество, решение вопросов, "крыши", разборки и прочее, что обозначиться и получиться урвать. Из простых служак шинкуют "капусту" прямо у станка разве что гаишники, к ним и не попасть в спаянные ряды, крутиться же народ заставляла жизнь: оклады после реформ звучали смешнее учительских, дворник и тот мог взять для уборки второй участок. С трудом верилось, что недавно сотрудник МВД уступал обеспеченностью только военным...

Мирный быт не давался Чайкину: сначала разбил машину, долбанув "мерс" и попав на ремонт, коммерция забуксовала. Наделав долгов, вынужден был продать тачку и кров, чему яростно сопротивлялась жена, в ходе дрязг тоже ставшая бывшей. Видно, семья тоже была ему противопоказана, хотя женщин тянуло всегда как магнитом. Пришлось даже судиться за площадь, чуть не с бандосами трясти вмиг остервозившуюся экс-супругу, также нашедшую себе каких-то ребят. Жил у баб, на халтурах, случалось ночевать по столам в ленинской комнате и дежурках, пока не устроился как-то в маневренный фонд. И лишь карьера, смешная по нынешнему времени, шла в гору: из отделенного стал замкомвзводом, долго исполнял обязанности полного командира, покуда сверху не сказали поступай в любой колледж-технарь с юридическим факультетом, на крайняк хоть в кулинарный, для офицерского звания достаточно образования выше среднего, и становись на должность. Иначе так и сдохнешь прапорщиком, а человека мы найдем. Эх, были дураки, когда в "вышку" гнали пинками, заставляли идти по разнарядке, а народ отлынивал: еще чего, мозги сушить да тратить время. Теперь попробуй сунься без "зеленых", конкурс выше, чем в МГИМО... Набрав справок о своих "точках", через собеседование приткнулся на заочное в ментовскую среднюху и даже ходил на занятия, желая вынести что-то в отставку, когда пробьет час. Одинокая мамлейская звездочка обозначила его успешный рост, хотя чины в милиции сильно девальвировались и вообще значат меньше армейских. Конфирмация с некоторым нарушением правил, требовавших сначала все же полный диплом, нареканий не вызвала - работал он давно, авторитетом пользовался и службу, что называется, знал.