Коллектив авторов - Встречи со Сталиным

Незадолго до этого совещания постановлением Совнаркома СССР я был назначен начальником Главного управления Гражданского воздушного флота. Поэтому командование экспедицией было поручено Герою Советского Союза Алексееву. Меня же правительство обязало обеспечить тыл экспедиции, подготовить самолеты в Восточной Сибири, и в частности в Якутске, для снабжения экспедиции и перевозки зимовщиков по железной дороге.

Экспедиция прошла великолепно. Уносимый льдами караван «Садко» в то время находился в тысяче километров от берега. Тем не менее самолеты Алексеева, Головина и Орлова блестяще выполнили задание. Они доставили на корабли весь необходимый груз и перебросили на материк более 180 человек.

В марте 1938 года страна и Москва радостно встречали героев-папанинцев. Весь мир аплодировал их мужеству и настойчивости. Советский народ гордился блестящими успехами своих сынов. Когда отважная четверка приехала в Москву, в Кремле был устроен прием в честь четырех бесстрашных полярников. Все мы, участники экспедиции: на Северный полюс, были приглашены на прием. Очень было приятно, когда товарищ Молотов поднял тост за нас, доставивших зимовщиков на Северный полюс. Нас радовало, что в этом всенародном торжестве есть доля и нашего участия.

Товарищ Сталин на приеме выступил с яркой речью. Он говорил о советском героизме, о мужестве советских полярников и летчиков. Он говорил о том, что советское правительство решило оказать помощь зимовщикам, чего бы это ни стоило, решило не жалеть ни денег, ни ледоколов, потому что талантливым, смелым и способным людям нет цены.

Товарищ Сталин поднял: тост за здоровье всех героев, за здоровье молодежи, «за здоровье людей, которые хотят жить и бороться, бороться во всех областях социалистического строительства, жить и разить врагов, жить, чтобы побеждать!»

Это была необычайно яркая, пламенная, образная речь, которая никогда не изгладится из памяти всея присутствовавших на приеме в Кремле. Как жаль, что эта речь нигде не опубликована!

27 июня 1938 года из столицы Советского Союза на восток вылетел самолет «Москва». На борту его находились Коккинаки и Бряндинский. Через 24 часа 36 минут самолет опустился на аэродроме в Спасске, вблизи Владивостока, покрыв без посадки свыше 7600 километров. Это был блестящий и очень смелый перелет.

И середине июля экипаж самолета возвратился в Москву. В честь его был устроен прием на даче у товарища Молотова. В уютной подмосковной даче собрались товарищи Сталин, Каганович, Ворошилов, Калинин, Микоян, Жданов. Из летчиков присутствовали виновники торжества — Коккинаки и Бряндинский с женами, Громов, Байдуков, Беляков, Данилин, Полива Осипенко, Гризодубова, Ломако.

Разговор шел главным образом об авиации, о новых проблемах, об обязанностях Героев Советского Союза. Товарищ Сталин говорил о необходимости передачи опыта героев всем летчикам.

Воспользовавшись непринужденной обстановкой, все начали говорить о своих планах. Громов говорил о новом перелете. Коккинаки развивал идею беспосадочного полета из Москвы в Америку через Атлантический океан. Решил и я выступить. Вячеслав Михайлович попросил меня рассказать о положении в Аэрофлоте.

Я говорил о людях гражданской авиации, о материальной части; указал, что сейчас мы имеем более 30 различных типов самолетов и что с этим делом пора кончать. Надо свести количество типов к минимуму, поставить на воздушные линии новые, современные машины.

Товарищ Сталин сидел рядом с Владимиром Коккинаки, изредка наклонялся к нему и что-то спрашивал, — очевидно, интересовался его мнением о работе гражданской авиации. Судя по всему, Владимир Коккинаки меня поддержал.

Товарищ Сталин сказал, что нам в нашей воздушной работе надо обратить внимание прежде всего на землю. Это основное! Земля должна быть прекрасно оборудована, чтобы можно было совершать полеты в любое время дня и ночи, в любое время года, в любой международной обстановке. С исключительным знанием дела товарищ Сталин подчеркнул, что многотипность самолетов создает трудности не только в эксплоатации, но и для обслуживающего персонала при ремонте. Различные типы машин затрудняют ремонт, увеличивают его сроки, омертвляют материальную часть. В заключение товарищ Сталин высказался за то, чтобы свести количество типов машин до четырех-пяти.

Мне, как руководителю Аэрофлота, естественно, приходилось и приходится довольно часто бывать на различных совещаниях и заседаниях, в которых принимает участие товарищ Сталин. Нередко эти совещания проводятся по вопросам развития гражданской или военной авиации. Я убедился, что нет ни одной отрасли народного хозяйства, которой бы товарищ Сталин не уделял внимания. И всегда товарищ Сталин очень конкретно и вдумчиво подходит к каждому вопросу, дает ценные практические указания.

Меня, как летчика, всегда особенно восхищала осведомленность товарища Сталина в авиационных делах. И основное заключается не в том, что он прекрасно разбирается в тонкостях авиационной техники. Товарищ Сталин, как никто другой, умеет видеть основные линии развития авиации, знает генеральное направление завтрашней авиационной техники. Можно было бы привести десятки случаев исключительной компетентности товарища Сталина в авиационных делах. Он знает все типы самолетов, особенно военных, хорошо представляет себе данные всех моторов, находящихся на вооружении нашего авиационного парка, отлично разбирается в сложных проблемах наземного обслуживания.

Именно по инициативе товарища Сталина был поставлен вопрос о дальнейшем усовершенствовании одной из машин гражданской авиации. Иосиф Виссарионович вызвал к себе летчиков и конструкторов, работавших над этой машиной, поставил перед ними совершенно конкретные, деловые задачи, дал инженерам твердые сроки. Мы начали было просить удлинить сроки. Товарищ Сталин минуту-две подумал и твердо сказал:

— Нет, сможете уложиться! Понатужьтесь — и выполните.

Иногда на этих заседаниях некоторым товарищам очень серьезно влетает от товарища Сталина. И тот человек, которого ругают, готов, кажется, провалиться от стыда сквозь землю. Я помню, как однажды влетело и мне. Меня и моего заместителя товарища Картушева вызвали в Кремль, а мы в это время находились на одном из подмосковных аэродромов. Пока нас разыскали, пока мы приехали, — прошло много времени.

В Кремле мы застали товарищей Сталина, Молотова и Ворошилова. Оказывается, они нас ожидали два часа. Я прямо со страхом вошел в кабинет.

Товарищ Сталин посмотрел на нас внимательно и спросил:

— Вы что думаете, нам делать нечего? Откуда вы так долго ехали? А еще летчиками называетесь!