М. Смирнова (Ред.) - Мао Цзэдун. Любовь и страх Великого Кормчего

Великий бунт в Поднебесной достигает великого упорядочения в Поднебесной. Так происходит каждые семь-восемь лет. Рогатые черти и змеиные духи выскакивают сами. Это определяется самой их классовой природой, они непременно выскакивают[12].

С момента прихода к руководству в 1935 году Мао стал все более возвышаться над другими руководителями, так что в конце концов он смог безнаказанно игнорировать волю большинства ЦК КПК, волю партии и народа. Только в такой обстановке Мао сумел в период «культурной революции» отстранить не только ЦК КПК, но и всю партию, комсомол, профсоюзы и другие организации от решения коренных проблем политики.

Режим личной власти Мао Цзэдуна существовал не на пустом месте. Он имел широкую социальную опору, прежде всего в лице «ганьбу» — функционеров, занятых в партийном, государственном, хозяйственном, военном аппаратах управления. В состав этой группы входили примерно 20–30 миллионов человек. Они назначались исключительно сверху на основе строгого отбора, причем главным критерием отбора считалась преданность идеям Мао Цзэдуна.

В апреле 1969 года на IX съезде КПК был принят новый устав, в котором «идеи Мао Цзэдуна» вновь провозглашались теоретической основой деятельности компартии.

Подозрительность Мао принимала маниакальные формы. Он боялся заговоров, покушений, опасался, что его отравят, и потому во время своих поездок останавливался в специально построенных для него домах. Не раз он со своей многочисленной свитой, с наложницами и охранниками неожиданно покидал отведенную ему резиденцию, если она казалась ему подозрительной. Мао остерегался купаться в сооруженных для него местных бассейнах, боясь, что вода в них может быть отравлена. Исключением был бассейн в Чжуннаньхае. Во время поездок он часто менял маршрут, сбивая с толку железнодорожное начальство и путая графики движения поездов. Вдоль пути его следования выставляли многочисленную охрану, на станции не пускали никого, кроме местных боссов и работников службы безопасности.

Официальная пропаганда усиленно насаждает мысль о том, что Мао Цзэдун не раз высказывал недовольство деятельностью жены и других подручных, известных как «банда четырех», что он якобы подготовил их арест и смещение с ответственных постов после своей смерти.

И здесь проявилось лицемерие Мао Цзэдуна, который, критикуя отдельные поступки Цзян Цик, старался спасти ее и ее сподвижников, укрепить их власть в партии и государстве.

Проповедуя аскетизм, скромность и умеренность, сам он себе не отказывал ни в чем. Особенно развратный образ жизни Мао вел в следующие годы. Во время поездок по стране, которые дорого обходились государственно-партийной казне, он не знал удержу в удовлетворении своих плотских вожделений, и местные кадры, чтобы угодить вождю, подбирали молодых девушек. После его смерти большое число женщин обращалось в ЦК КПК с просьбой о выдаче им пособий на воспитание детей, отцом которых был Мао Цзэдун. Создание специальной комиссии по рассмотрению этих прошений свидетельствует, что заявления женщин о своей близости с вождем были правдивыми.

Аморальность натуры Мао Цзэдуна выражалась и в равнодушии к судьбам людей, в отсутствии жалости и сострадания. Врач рассказывает, как в шанхайском цирке, когда во время представления упал и разбился насмерть молодой гимнаст, все зрители закричали от ужаса, и лишь на лице Мао Цзэдуна не отразилось ничего. Грубым цинизмом отличалось и его обращение со своими наложницами.

Отличительной чертой Мао было лицемерие. Он постоянно призывал своих подчиненных к честности, правдивости, подчеркивал, что он противник лжи и обмана. На практике же Мао Цзэдун злобно обрушивался на тех, кто пытался открыть ему глаза на истинное положение дел в стране, правдиво рассказать о страшных последствиях его политики, о голодной смерти миллионов крестьян. И, наоборот, тех, кто, желая угодить вождю, приукрашивал действительность, бесстыдно врал, докладывая ему о великих успехах, он поощрял, повышал в должности, ставил в пример другим. Мао добился того, что ложь стала господствовать во всех звеньях партии. Один из помощников Мао Цзэдуна заметил, что в стране играется многоактная китайская опера, поставленная для одного зрителя, которого радуют вымышленные героические сцены.

Мао Цзэдун скончался 9 сентября 1976 года в 0 часов 10 минут. Его смерть не была неожиданной. Уже более трех месяцев Мао не появлялся на публике. Во второй половине дня поступило официальное сообщение, началась траурная церемония. Она длилась девять дней и закончилась 18 сентября.

Годы его правления отмечены непрерывными беспорядками, гибелью миллионов людей от голода и репрессий («большой скачок» унес в могилу свыше 50 миллионов человек, а «культурная революция» — более 20 миллионов), превращением Китая в большую тюрьму. Беспощадный приговор выносят Мао Цзэдуну многие китайские демократы. Одни из них склонны признать его заслуги в ликвидации гоминьдановского режима, но все единодушны в том, что он оказался неспособным управлять страной после победы и совершил величайшее преступление, развязав «культурную революцию». В этой связи китайские публицисты напоминают, что Мао Цзэдун любил хвастаться своим умением бороться с Небом, Землей и Человеком. «Разве могут 800 миллионов людей жить, не борясь?» — заявлял Мао. Он говорил, что испытывает радостное удовлетворение от этой борьбы. Один из китайских авторов замечает по этому поводу, что из-за этой борьбы Китай не стал ни сильной, ни богатой страной, не сумел воспользоваться плодами научно-технической революции и в своем развитии отстал от многих стран Азии, не говоря уже о Японии.

Мао, если верить слухам, отличался гиперсексуальностью. Среди его любовниц немало признанных красавиц, поэтесс, актрис. Однако ближе всех великому вождю была Чжан Юйфэн, простая уроженка Дунбэя, где женщины, по китайским меркам, не отличаются ни красотой, ни утонченностью.

Во второй половине 1950-х годов, когда в Китае под воздействием доклада Хрущева на ХХ съезде КПСС начались масштабные мероприятия по укреплению власти, Мао познакомился с проводницей Чжан, обслуживавшей спецпоезд. Чжан Юйфэн внезапно срочно вызвали в Пекин, в государственную резиденцию Чжуннаньхай. Там ей предложили стать новой сотрудницей в штате прислуги вождя.

Частная жизнь Мао Цзэдуна не обсуждалась, более того — было недопустимо даже намекнуть на какие-либо отношения вождя с женщинами. Когда один из секретарей Мао, отстраненный им и попавший в опалу, в разговоре с приятелем стал рассказывать о сексуальном поведении хозяина, вождь отдал приказ расстрелять его за клевету. Благодаря ходатайству других руководителей незадачливый болтун был спасен от смертной казни.