Марк Цыбульский - Владимир Высоцкий в Ленинграде

К весне же и, особенно, к лету 1968 года ситуация изменилась. Во-первых, спешить уже было некуда, все торжества были позади. А вторую причину, как мне кажется, очень точно определил главный художник фильма М. Щеглов:

"Её (картины — М.Ц.) окончание совпало с событиями в ЧССР (даже название перекликалось), и картина на двадцать лет почила на полке…"[101] Судя по всему, правильное наблюдение…

Почему же произошла задержка с окончанием картины? Да потому же, почему в Советском Союзе вообще мало что делалось в установленные сроки. В одном из выпусков газеты "Кадр" (упоминавшейся уже многотиражки "Ленфильма", выпуск от 3 ноября 1967 года) отмечалось, что "ряд съёмочных групп (в том числе — группа "Интервенции" — М.Ц.) работает с большим перерасходом средств и отставанием от графика производства фильмов". В другом выпуске той же газеты назывались причины: "Отставание, а также связанный с этим перерасход средств является, во-первых, следствием того, что творческие объединения и директора картин при утверждении актёров-исполнителей основных ролей фильма не учитывали их занятости в театре, и, во-вторых, на должности вторых режиссёров были назначены люди, не сумевшие провести необходимые работы подготовительного периода и провести должную работу каждого съёмочного дня. Именно поэтому наши оперативные сводки стали изобиловать пометками: "Съёмка не назначается в связи с занятостью актёра".[102]

Сроки съёмок нарушались постоянно, и ни с какими происками партаппарата это не было связано. В номере "Кадра" от 9 февраля 1968 года директор 2-го творческого объединения И. Каракоз сообщает, что "сейчас чётко, слаженно и ответственно работает коллектив "Интервенции". В ближайшие дни будут закончены всё съёмки", а в выпуске от 29 апреля тот же И. Каракоз говорит, что съёмки должны быть закончены в июне.

Одним словом, время было упущено. Фильм был, наконец, закончен в июне, а в конце июля он не был принят, после чего начались работы по исправлению. В конце концов, фильм был окончательно отвергнут.

Существует письмо на имя Л. Брежнева, подписанное всеми актёрами, снимавшимися в "Интервенции". По словам Г. Полоки, автором письма был именно Высоцкий.

"Высоцкий написал искреннее, взволнованное письмо, индивидуальное по слогу, свободное от привычного чинопочитания и газетных формулировок. Письмо называлось "Прошение".[103]

И письмо не называлось "Прошение", и писал его не Высоцкий… Автор письма — участник фильма, исполнитель роли Женьки Ксидиас, В.Золотухин, о чём сам он и пишет в своих дневниках:

"11.12.1968. Вчера читал Полоке, Щеглову, Кохановскому, Высоцкому свой окончательный вариант письма (об "Интервенции"). Принято без единой поправки и признано талантливым".[104]

Хоть к окончательной редакции письма Высоцкий, судя по всему, отношения не имел, письмо проходило много редакций, в некоторых из них он участвовал. К тому же он его подписал (как, впрочем, и все актёры, снимавшиеся в фильме), поэтому, полагаю, уместно привести его в этой книге:

"Письмо съёмочной группы к/ф "Интервенция" Л.И. Брежневу.

УВАЖАЕМЫЙ ЛЕОНИД ИЛЬИЧ!!

Мы, артисты разных поколений, разных театров, объединённые одной работой по созданию фильма "Величие и падение дома Ксидиас" (киностудия "Ленфильм"), убедительно просим Вашего личного вмешательства в определение судьбы нашей работы. Над работой, в которую вложено огромное количество творческой энергии и государственных средств, нависла серьёзная опасность. По воле людей недальновидных могут свестись к нулю напряжённые усилия большого количества творческих работников.

Руководители Комитета Кинематографии при Совете Министров СССР не допустили фильм к прокату, несмотря на то, что он был принят Ленинградской партийной организацией, положительно оценён Художественным Советом студии "Ленфильм".

Фильму предъявлен ряд обвинений, которые, на наш взгляд, являются тенденциозными и необоснованными. Главные и основные из них: а) Революционные идеи дискредитируются гротесковой, буффонадной формой их подачи; б) Революционные идеи показаны с развлекательных позиций обывателей. С подобными обвинениями мы категорически согласиться не можем и полагаем таковые для себя оскорбительными. Мы считаем своим гражданским долгом советских артистов ещё раз заявить, что подавляющее большинство фильмов на революционно-историческую тему проваливаются в прокате. Это происходит по причине их скучной, непривлекательной, стереотипной художественной формы.

Но авторы подобных произведений довольно успешно прикрываются щитом социалистического реализма, не подозревая, что во время непримиримой идеологической борьбы их "стандарты" работают на руку идеологическим врагам, нанося удар самому направлению социалистического реализма. Как советским гражданам и художникам, нам больно видеть пустые залы, где демонстрируются фильмы, изображающие дорогие для всех нас события.

Вот почему, когда возникла идея экранизации произведения Л. Славина, мы горячо поддержали замысел режиссёра Г. Полоки (ранее поставившего фильм "Республика ШКИД", получивший несколько премий на различных кинофестивалях), который призвал весь съёмочный коллектив, от осветителя до народного артиста, передать революционное, героическое содержание первоисточника в острой привлекательной форме.

Мы хотели, чтобы на наш фильм пришёл массовый зритель, и мы решили возродить в своей работе принципы и приёмы, рождённые революционным искусством первых лет Советской власти, которое само по себе уходило глубочайшими корнями в народные, балаганные, площадные представления.

"Самой серьёзнейшей теме, — сказали мы, — самое смелое, пропагандистское решение, вплоть до буффонады и гротеска". И нам непонятно утверждение некоторых товарищей, что режиссёр и артисты как-то неуважительно обошлись с темой, и, в частности, с образами большевиков, показали их в смешном утрированном виде.

Эти люди, очевидно, забыли опыт революционного искусства — окна Роста, сатиры и поэзию Маяковского, Демьяна Бедного, плакаты Черемных, Синие блузы, агитпоезда, площадные мистерии Мейерхольда, Охлопкова, Эйзенштейна… Мы полагали, что всякому художественно образованному человеку ясно, если избран плакатный, условный жанр фильма, если окружающие большевиков образы решены в карикатурно-гротесковом плане, то сами большевики не могут быть изображены бытовыми, стереотипными средствами.

Образы революционеров решены, в соответствии с гротесковым решением отрицательных персонажей, в условно-романтическом ключе, а центральный образ большевика Воронова — в героико-романтическом плане.