Виктор Погребной - Человек из легенды

Командир предоставил слово старшему лейтенанту Фадееву.

— Не буду повторять сказанное капитаном Покрышкиным. Остановлюсь лишь на нескольких грубых ошибках, которые не следует допускать.

Некоторые пары еще не достигли четкого взаимодействия. Иной ведомый забывает о своей задаче охранять ведущего и сам бросается в бой, оставив командира без прикрытия. Другой — слишком увлекается борьбой атакующего и не смотрит вокруг себя. Младший лейтенант Горохов, прикрывая атаку ведущего, Совсем не следит за воздухом, будто у его самолета нет хвоста, по которому может ударить противник. Неосмотрительность Горохова позволила «мессу» пристроиться к нему сзади и подбить его. — Фадеев посмотрел на сидевшего в сторонке Горохова. Тот, потупившись, внимательно рассматривал носки своих сапог.

— В пример следует поставить способного летчика лейтенанта Труда, — продолжал Фадеев. — Он самоотверженно охраняет ведущего и проявляет разумную инициативу. Позавчера в бою с большой группой немецких истребителей в районе Новороссийска мне пришлось пикировать в хвост «мессершмитту». Немецкий летчик увернулся от моей трассы, внезапно сделав «свечку». На этой фигуре его поймал в прицел и сбил ведомый Труд. Надо запомнить, ведомый — глаза ведущего на затылке.

Старший лейтенант Искрнн говорил об особенностях атаки со стороны солнца. Другие летчики рассказывали об отдельных элементах проведенного боя, о подготовке самолетов и оружия к вылету. Особое внимание было уделено политическому воспитанию личного состава.

Через несколько дней после этого разбора полетов газета Северо-Кавказского фронта, сообщая об итогах десяти дней боевой работы полка, писала, что летчики-гвардейцы уничтожили за это время 49 немецких самолетов. «Мастерством пилотажа и искусством меткого выстрела, точностью и стремительностью ударов в этих схватках отличались многие летчики-истребители. Среди них выделяются гвардии старший лейтенант Фадеев и гвардии капитан Покрышкин. Они завоевали право быть названными советскими асами».

В заключение газета делала вывод: «Есть все возможности, чтобы полк стал школой боевого опыта, летного мастерства, воспитания и выращивания славной плеяды советских асов». И полк действительно стал такой школой.

После разбора Фадеев рассказал Сударикову об «этажерке», «железной метле», вместе проанализировали они бой, в котором досталось группе майора.

— Вы сказали тогда, — напомнил Вадим, — «мессы» носились вокруг вас, как осы. Значит, у них свобода маневра, активность действий, инициатива боя. А вы держались кучкой, крыло в крыло. Скованность обрекла пашу группу на оборонительный бон. Отсюда и все неудачи.

ВЕРНЫЕ ДРУЗЬЯ

Вадим зарулил самолет на стоянку, сбросил комбинезон и поспешил па старт. Раздирая воздух ревом моторов, взлетала группа капитана Тетерииа. Над аэродромом появился У-2. Он садился беззвучно, словно мотылек. Фадеев сдвинул набекрень шлемофон, па ходу засунул под поясной ремень перчатки и ускорил шаг.

Солнце припекало спину, легкий ветерок шевелил бороду. Когда У-2 подрулил к дежурившей на старте санитарной машине, Вадим был уже там. Он первым подошел к самолету, помог Федорову выбраться из кабины, сгреб его в охапку,расцеловал.

— Как нога, Аркаша? — спросил Вадим. — Терпимо? И чем она псам-рыцарям не понравилась? — шутил он.

Возле них суетился врач.

— Разрешите помогу. В машину его, в машину давайте...

Откуда-то подошли еще люди, здоровались с Федоровым, о чем-то спрашивали его. Прибежал пилот соседнего полка сержант Кудри.

—■ Здравствуйте, товарищ старший лейтенант. Так это вас мне довелось прикрывать? Я тогда на У-2 за вамп летал, а вас увезли...

— Спасибо, друг, — Федоров пожал руку сержанту. — Никогда не забуду.

А врач все торопил:

— Ну хватит, хватит, товарищи. Больному покой нужен...

— Нет, милый доктор, — возразил Вадим. — Не отдам я вам своего друга.

Вадим взял Аркадия, как младенца, на руки и понес его через весь аэродром к КП.

— Как же ты псу на мушку попал? — спросил Вадим, когда их уже никто не мог слышать.

— Тут я сам виноват, — откровенно сказал Аркадий. — Когда ты вел бой за облаками, я находился выше тебя и все видел. Еще спросил: «Борода», помочь вам?» Ты ответил: «Справимся сами. Смотри только, чтобы 84

Сверху не насыпались». Я осмотрелся, ничто не угрожало. Всего несколько секунд любовался твоим боем (уж очень красивое зрелище на фоне облаков) и не заметил, как был атакован со стороны солнца. Машина моя горела, а я не знал, над чьими войсками нахожусь. Тянул на свою территорию, пока стало совсем невмоготу. Тогда и выпрыгнул. Спасибо пара наших прикрыла, а то не быть бы нам сейчас вместе. Кто второй был с сержантом?

— Берестнев. Нога не беспокоит? Может, посадить, отдохнешь? — заботливо спросил Вадим.

— Нет, ничего. Расскажи лучше, что нового здесь без меня? Да ты сам-то передохни. Я все же тяжелый.

— Весь день буду тебя нести — не устану. А новости — можем поздравить друг друга с боевыми наградами, нам но Красному Знамени дали.

— А еще кому?

— Дмитрию Глинке Героя присвоили и третий орден Красного Знамени будут вручать ему завтра. Орденом Красного Знамени наградили и его брата Бориса, Бе-рестнева, Кудрю и Бабака. Из нашего полка Сашу Покрышкина, Пал Палыча, Гришу Речкалова, Ваню Савина... Эх, Ваня, Ваня.,. Вчера в одиннадцать утра, над Цемесской его... Во втором вылете мы крепко отомстили за Ваню. Их было двенадцать, нас — восемь; они половины не досчитались, мы ни одного не потеряли.

Вадим умолк. Потеря боевых друзей — самое большое горе. В эту минуту на аэродроме стало совсем тихо, вверху заливался песней жаворонок. Вадим, бережно неся Аркадия, шел ровным, размеренным шагом, высоко подняв свою пышную льняную бороду.

— Мы и сегодня, только что с Мысхако вернулись, дали им жару. Восемь на восемь схватились. По одному сбили Покрышкин, Речкалов, Искрпн, Ершов, Табачен-ко п я. Лишь два успели спастись. А мы опять без потерь. Так вот и воюем, Аркаша.

На КП Федоров доложил командиру о случившемся н попросил оставить его лечиться при части. Уж очень не хотелось ему покидать родной гвардейский, своих друзей.

Аркадия поместили в лазарет. Вадим сам отвез его в Поповическую, наказал врачам:

— Лечите его так, чтобы йога сама бегала. А ты не

скучай, Аркаша. Днем Люда навещать будет, вечерком я загляну.