Генрих Гротов - Герман Геринг — маршал рейха

…Одним из способов, которыми Герман Геринг зарабатывал на жизнь, когда сезон гастролей заканчивался, были воздушные перевозки и катание пассажиров. Он поднимал в воздух людей, желающих испытать захватывающее дух ощущение полета; других же клиентов, в основном бизнесменов, он был готов отвезти в любую часть Скандинавии по такой же таксе за километр. Так зимой 1920 года он встретился с графом Эриком фон Розеном, который опоздал на поезд и искал, как бы поскорее добраться из Стокгольма в свой замок Рокельстад, стоявший в центральной Швеции на берегу озера Бавен, недалеко от Спаррехольма. Погода была плохой, начинался снегопад, и мало кто в такой ситуации мог подумать о путешествии на аэроплане, но фон Розен был человеком бесстрашным: слава исследователя Африки и Крайнего Севера уже вышла за пределы Швеции. Он спросил Геринга, может ли тот отвезти его домой, между прочим заметив, что уже трое пилотов отказали ему из-за погоды, и предложил двойную оплату в случае согласия.

Погода в самом деле была просто убийственной, особенно для полета в ту часть Швеции, где подходящих для приземления мест было мало и находились они слишком далеко друг от друга, на случай, если бы пришлось делать аварийную посадку. Но в вопросе фон Розена едва заметно ощущался вызов, и Геринг сразу согласился. Путешествие оказалось даже более опасным, чем каждый из них предполагал, и они несколько раз сбивались с пути, блуждая между горами и озерами, прежде чем отыскали наконец озеро Бавен и, заложив вираж и скользнув на крыло, сели на его замерзшую поверхность — как раз под высокими зубчатыми стенами замка Рокельстад. Это была великолепная средневековая твердыня, что так любил Геринг, и, приняв приглашение остаться на ночь, он привязал аэроплан и, спотыкаясь и оступаясь, побрел за фон Розеном сквозь снежные сугробы к воротам.

Сестра жены графа Фанни (которой в будущем предстояло стать свояченицей Геринга) оставила художественное описание того, что после этого произошло в стенах замка, и оно заслуживает упоминания уже хотя бы потому, что по слогу напоминает отрывок из какого-нибудь рыцарского романа:

«На ступенях замка стоял, радостно размахивая руками, хотя и обеспокоенный, молодой хозяин замка, чтобы встретить мужчин и проводить их в огромный зал, где пылающий огонь и напитки скоро согрели их окоченевшие конечности. Что за величественное место! Стены зала до самой галереи второго этажа были увешаны всевозможным старинным оружием и доспехами, а также фамильными портретами и роскошными гобеленами с сюжетами из саг. Повсюду виднелись охотничьи трофеи и всевозможные сувениры со всех концов земли, напоминающие о приключениях этого знаменитого путешественника. У лестницы вверху стоял огромный медведь, один из многих, которых хозяин замка убил, по старинному скандинавскому обычаю, копьем».

«Герман Геринг, — продолжает она, — стоял перед пылающим очагом и смотрел на пламя. Две большие свастики из кованого железа висели по обеим сторонам решетки, за которой полыхали поленья. Свастика… ему казалось, что он всегда знал ее и всегда здесь жил. Символы не нужно ни объяснять, ни говорить о них. Они живут в крови и в душе. Вдруг на лестнице появилась женщина и стала спускаться — женщина благородного, королевского облика. Это была Карин, сестра владелицы замка. Ее синие глаза встретили изучающий взгляд Германа Геринга. Прекраснейшая женщина… сердце радостно забилось в его груди! Не в состоянии вымолвить ни слова, он замер в благоговении. Он чувствовал себя так, как будто знал ее всегда. Чувство, которое мгновенно вспыхнуло между ними, тоже нельзя объяснить, и о нем невозможно что-то говорить. Оно также живет в крови и в душе!»

Герман Геринг не мог войти в жизнь Карин фон Кантцов в более сложный для нее момент. Высокая брюнетка тридцати двух лет, с глазами такими же ярко-синими, как и у молодого германского пилота, была одной из пяти дочерей шведского аристократа барона Карла фон Фока и англо-ирландки жены Халдайн Бимиш. Из ее четырех сестер одна осталась дома, другая вышла замуж за художника, а еще две оставшиеся, которые были ей наиболее близки, вышли замуж за аристократов: Мари — за графа фон Розена, а ее самая старшая сестра, Фанни, за графа фон Виламовитца-Мёллендорфа, германского офицера, который был убит на войне. Сама Карин была уже десять лет замужем за профессиональным шведским военным Нильсом фон Кантцовым, от которого имела восьмилетнего сына Томаса. Но семейная жизнь не заладилась, и вовсе не по вине мужа, который очень сильно ее любил и продолжал любить глубоко и преданно до конца жизни. Главным образом это произошло из-за того, что восхитительная Карин, мечтательная натура, воспитанная на романтических скандинавских легендах, неустанно искала героя, который заставил бы бурлить ее кровь, она заскучала со своим респектабельным мужем от гарнизонной жизни в череде сменяющихся один другим шведских городов.

Однажды присев на софу перед ревущим огнем в огромном зале замка Рокельстад, она с возрастающим волнением стала прислушиваться к разговору между мужем своей сестры и приятным молодым пилотом. Следует заметить, что в эти годы Герман Геринг был весьма хорош собой и выглядел привлекательнее, чем когда-либо. Поощряемый Эриком фон Розеном, он рассказывал о своей службе на Западном фронте в полку «Рихтгофен», а затем перешел к описанию ужасных вещей, которые творились в Германии, и жестоким последствиям версальского диктата союзников. Его слушали люди, глубоко сочувствовавшие германской нации. Несмотря на английское происхождение баронессы фон Фок, все ее дочери (как и фон Розен) во время войны были настроены горячо прогермански и ежедневно в семейной часовне произносили молитвы за победу фатерланда. Воодушевленный вином, теплом и очевидным дружелюбием внимавших ему слушателей, а также сознанием того, что на него обращен взгляд Карин фон Кантцов, не двигавшейся со своего места в полумраке, Геринг блистал остроумием и красноречием и вместе с тем был скромен. Что же касается очаровательной брюнетки, то для нее он был просто неотразим — тот самый герой, которого она так давно и так страстно желала встретить.

«Он тот самый человек, о котором я всегда мечтала», — сказала она потом своей сестре Фанни.

Как пишет дальше Фанни, в какой-то момент Эрик фон Розен взял в руку бокал, «наполненный германским вином», и поднял его за день, когда «Германия найдет себе лидера, который снова сделает ее народ свободным». «Возможно, мы услышим о нем уже совсем скоро», — добавил он. Граф поднялся на ноги, взял руку немца в свою, и они торжественно выпили за будущее Германии. После этого фон Розен взял свою лютню, и они затянули старинные скандинавские и германские песни о доблестных деяниях их героических предков. Герман Геринг, «глубоко тронутый таким проявлением симпатии, присоединился к пению со слезами на глазах».