Дмитрий Медведев - Диана: одинокая принцесса

Спустя 25 минут под восторженный рев многотысячной толпы появилась невеста. Она села вместе со своим отцом в Стеклянную карету и направилась в собор Святого Павла. Без нескольких минут одиннадцать карета подъехала к входу легендарного творения сэра Кристофера Рена. Диана, сопровождаемая отцом, вошла в открытые двери собора и направились к алтарю, где ее уже ждал жених. По щекам восьмого графа Спенсера текли слезы.

Проходя мимо рядов, Диана встретилась взглядом с Камиллой, которая, хотя и не была приглашена на последующий праздничный завтрак, решила-таки появиться на церемонии венчания.

Сама Диана вспоминает этот эпизод так:

«Пока я шла к алтарю, я искала глазами Камиллу. Я знала, что она обязательно будет присутствовать в соборе. Мне казалось это очень забавным. Она – такая зрелая женщина, и я – вчерашний воспитатель детского сада, которая выходила замуж за наследника престола. Просто поразительно! Неожиданно я увидела ее. Как сейчас помню это бледно-серое лицо и шляпку-таблетку. Камилла была со своим сыном Томом, который, чтобы лучше разглядеть праздничное действо, взобрался на стул»[50].

Подойдя к алтарю, Диана откинула вуаль, и все смогли увидеть ее молодое, притягивающее необычной смесью сексуальности и невинности лицо. Чарльз прильнул к ней и нежным голосом произнес:

– Ты выглядишь прекрасно!

– Вся моя красота только ради тебя, – прошептала в ответ невеста[51].

Описывая впоследствии свое состояние, Диана признавалась:

«Я помню, что была настолько влюблена в своего супруга, что никак не могла отвести от него глаз. Я была полностью уверена в том, что являюсь самой счастливой девчонкой на свете»[52].

Церемония венчания прошла под руководством архиепископа Кентерберийского Роберта Ранси. Несмотря на всю помпезность и многомиллионное внимание всей Британии и еще пятидесяти восьми стран, обряд не обошелся без курьезов. В момент согласия Диана перепутала имена своего суженого, назвав его вместо Чарльз Филипп Артур Джордж – Филиппом Чарльзом Артуром Джорджем. На что принц Уэльский удивленно воскликнул:

– Диана, я и не знал, что ты выходишь замуж за моего отца!

Чарльз также допустил промах, сказав:

– Я готов всем твоим имуществом делиться вместе с тобой.

После завершения церемонии молодожены вышли из собора Святого Павла и, сев в открытое ландо, под колышущееся море Юнион-Джеков{25} отправились в Букингемский дворец. В главной королевской резиденции двоюродный брат Елизаветы лорд Патрик Личфилд сделал памятные фотографии.

Днем, после праздничного завтрака, новобрачные покинули дворец и, доехав до вокзала Ватерлоо, отправились в свадебное путешествие, которое началось с поместья лорда Маунтбеттена Бродлендс, графство Хэмпшир. Молодожены спали на той же самой небольшой кровати с пологом, на которой тридцать четыре года назад свою первую брачную ночь провели королева Елизавета II и ее супруг герцог Эдинбургский.

Через несколько лет, отвечая на вопрос «Какой момент был самым худшим в вашей жизни?», Диана скажет:

– День, когда я, облаченная в наряд невесты, шла к алтарю в соборе Святого Павла. Я чувствовала, что меня лишают моей собственной личности и я оказываюсь во власти королевской машины[53].

Это было не единичное высказывание. Незадолго до своей трагической гибели в августе 1997 года принцесса Уэльская совершила визит в Боснию в рамках кампании по противодействию противопехотным минам. Сопровождавший ее Пол Баррелл вспоминал, что, с кем бы она ни разговаривала, все очень отчетливо, с точностью до мельчайших подробностей, помнили тот момент, когда наступили на мину. Выслушав очередную историю, Диана вдруг произнесла:

– А я подорвалась на мине 29 июля 1981 года[54].

Своему астрологу Пэнни Торнтон принцесса скажет:

– Единственное, о чем я думала, когда направлялась к алтарю, так это – должна ли я остановиться? Должна ли я остановиться? Мне так хотелось повернуться назад и убежать прочь![55]

Конечно, в тот незабываемый июльский день 1981 года она не ощущала ничего подобного. Она не думала о себе как о «жертвенном агнце»[56], как о бедной девушке, поглощенной «королевской машиной», и уж тем более как о подорвавшейся на мине жертве. И ей не хотелось убежать прочь. Все эти высказывания отражают восприятие Дианой свадебных событий постфактум. Кому-то подобные оценки могут показаться слишком суровыми, но, как мы увидим в дальнейшем, для этого у принцессы были свои основания.

Глава 3

НЕСОСТОЯВШАЯСЯ СКАЗКА

На грани нервного срыва

Как в капле воды отражаются все свойства Мирового океана, так и медовый месяц стал для Дианы воплощением всех тех чувств, которые ей придется пережить за пятнадцать лет брака. Здесь будут и расслабляющая нега любви, и обжигающий душу огонь ревности, и испытывающие на прочность мытарства души. Самым же страшным станет прозрение. Едва замочив ноги в прохладно-безразличном озере королевской действительности, принцесса начнет сознавать, как меняется и ломается ее жизнь. Привычную радость и веселье заменит долг, невинное проявление эмоций – дворцовый церемониал, жажду общения – тоскливое одиночество.

Бедной двадцатилетней девушке королевская жизнь со всеми ее условностями и правилами напоминала бездну. Диана испугалась, что со временем бездна отразится и в ней, уничтожив все черты индивидуальности.

«Принцесса поняла, что со временем станет такой же, как королева Елизавета, – самой одинокой женщиной в этой стране, – комментирует один из близких помощников Чарльза. – И это, конечно, ее очень пугало»[1].

Чем дальше Диана погружалась в туннель супружества, тем больше ее поглощала тьма разочарования. Вместо того чтобы проводить как можно больше времени рядом с женой, принц предпочитал заниматься своими делами. Так, пока молодожены гостили три дня в Бродлендсе, Чарльз ловил форель в реке Трест, а когда они отправились в свадебное путешествие по Средиземноморью на королевской яхте «Британия», он в «полном восторге»[2] погрузился в труды любимого философа-мистика Лоуренса Ван дер Поста.

По простоте душевной Чарльз решил разделить свое увлечение философией с Дианой. Но едва он предложил ей познакомиться с книгами Ван дер Поста и Карла Юнга, не менее любимого им швейцарского психолога, как принцесса пришла в ужас.

«Это был самый худший момент нашего медового месяца, – вспоминает Диана. – Все стало вдруг так мрачно, зловеще. У меня были такие надежды на этот брак, но Чарльз умудрился все разбить вдребезги. Последней каплей стало, когда, после чтения вечером, он принимался обсуждать прочитанное за ланчем»[3].