Алексей Владимирский - На киевском направлении

Этот неуспех убедил турецкое командование в невозможности одолеть сопротивление англичан без тяжелой артиллерии и большого расхода боеприпасов. Атаки на этом участке долго не возобновлялись.

Чтобы избегнуть, насколько возможно, больших потерь от огня неприятельского флота, дававшего огромное преимущество противнику, Сандерс приказал построить во второй линии обороны прочные убежища и одновременно с этим первую линию, приблизить на возможно короткое расстояние к противнику, чтобы последний из опасения поражать свои войска прекратил огонь флота по переднему краю обороны.

Первая линия турецких окопов работами по ночам была выдвинута во многих местах на 300 м от англо-французских линий, что вызвало применение траншейной артиллерии, ручных бомб и гранат, а это в свою очередь отражалось на постоянном колебании фронта в десятки метров вперед и назад.

За все время от начала высадки, т. е. с 25 апреля никаких решительных результатов оба противника не достигли, англо-французы не обеспечили, даже частично, возможность своему флоту пройти через проливы, турки не сбросили в море десанта союзников. Но мысль о достижении решительного успеха у противников созревала, и обе стороны ждали прибытия подкреплений. Так продолжалось до первых чисел июня, однако за промежуток времени до 1 июня произошли такие события на море, которые поставили положение англо-французов в неизмеримо худшие условия, чем те, которые были до сих пор.

Обратимся к этим событиям на море.

Турки удачным огнем своих батарей потопили несколько малых транспортов, значительное число мелких судов и несколько миноносцев. 13 мая турецкий миноносец "Муавенет Милие" безнаказанно утопил ночью тремя торпедами французский линейный корабль "Goliath", погибший почти со всем экипажем.

Начиная с этого дня, суда эскадры более не становились возле берегов на якорь, так как английское адмиралтейство получило сведения, что благодаря помощи греков и испанцев в Средиземное море прошли германские подводные лодки. Наблюдение за морем было, насколько возможно, усилено при помощи вновь прибывших эскадренных разведчиков и истребителей.

22 мая две больших подводных лодки были замечены в Эгейском море. Корабли флота получили приказание не выходить в море без защитных сетей, но, несмотря на это 25 мая погиб линейный корабль "Triumph", - торпеды прорезали сети и произвели взрыв крюйт-камеры. Корабль потонул в 20 минут. Турки, на глазах которых это произошло, приветствовали его гибель криками.

26 мая, в 7 часов утра, против мыса Хеллес был утоплен адмиральский корабль "Majestic".

Эти события внесли тревогу за участь сверхдредноута "Queen Elisabeth", который был отозван в английские воды. Вскоре у Дарданелл остались лишь старые единицы, окруженные всеми доступными мерами предосторожности во избежание атак подводных лодок. Бомбардировка флотом турецких берегов, в целях помощи высаженным войскам, в значительной степени потеряли свою интенсивность. Все транспорты были собраны в гавани острова Имброс и в Мудросскую бухту. При помощи Присланных из Франции и Англии, в значительном количестве, мелких каботажных судов и тральщиков были образованы специальные флотилии для наблюдения и несения дозорной на море службы. Мало-помалу боевой флот совершенно вышел из боев и стал на якорь на Мудросском рейде,

Экспедиционный Дарданелльский корпус, предназначенный по первоначальному замыслу служить поддержкой флоту, остался один на злополучных скалах Седд-эль-Бара и мыса Теке.

Взамен этого французы поставили две 24-см батареи у Седд-эль-Бара и Эски-Гиссарлик, а англичане несколько своих тяжелых батарей против Критии. В общем экспедиционный корпус располагал против турок 10-ю тяжелыми орудиями, которые однако брались с тыла укреплениями азиатского берега со стороны Ени-Шер. Если бы к этому времени некоторые батареи на азиатском берегу не были уничтожены в предшествовавших операциях и если бы у турок было достаточное количество боеприпасов, то положение экспедиционного корпуса у Седд-эль-Бара и Габа-Тепе было бы нестерпимым. Он в сущности все время висел на волоске, и каждодневные потери все возрастали.

Последняя попытка овладеть Критией последовала 4 июня, при сравнительно слабой поддержке судовой артиллерии. В 8 часов утра началась артиллерийская подготовка, в которой участвовали лишь 4 корабля при содействии нескольких истребителей, из-за боязни неприятельских подводных лодок.

В 11 час. 20 мин. 24 000 англо-французских пехотинцев бросились в атаку на участке в 5 километров. Как и во всех случаях, бывших ранее, вначале удалось сильно продвинуться вперед, особенно французам, но к концу дня в результате контратак 9-й и 12-й турецких дивизий пришлось отойти назад. В общем, за день 4 июня англо-французы продвинулись всего на 200-400 метров, заняв местами передний край турецких окопов. Этот незначительный успех обошелся дорого: англичане потеряли 5000 чел., французы - 2000. "Турецкие позиции могли бы быть взяты, - писал, как обычно, Гамильтон, - и мы бы далеко продвинулись вперед, если бы под рукой были резервы для развития и закрепления успеха"{56}. Всего в этот день англичане использовали до 30 000 чел., французы ввели в бой 1 дивизии.

Сумев привлечь на поле боя многочисленную полевую артиллерию, турки поставили атакующих в столь угрожаемое положение, что последним пришлось ввести в бой все свои резервы. Хотя турки также понесли значительные потери, однако, благодаря умелым работам по укреплению своих позиций, они могли быстро и незаметно подводить на линию огня свои подкрепления, которые в конце концов обеспечили им подавляющее численное превосходство.

Ночью на 5 июня турки против правого фланга французов повели еще две энергичных контратаки, которые с большими потерями были отбиты.

Вследствие больших потерь в турецких дивизиях, действовавших на южной оконечности полуострова, часть их была заменена свежими из состава 2-й турецкой армии Вехиба-паши.

В результате боев за обладание высотами Ачи-Баба с начала операции число потерь, понесенных англо-французами, до шло до 50 000 человек, погребенных на этом уголке кладбища мировой войны - Галлиполийском фронте.

Жаркое время года начало сказываться. Местами окопы первой линии были устроены из груд турецких трупов, прикрытых снаружи мешками с землей, фашинами и песком. Снаряды разбрасывали эти склады трупов, распространяя ужасающий запах, сопровождаемый роями черных и зеленых мух. Опасались развития эпидемии. Но к счастью все иссушающее солнце при совершенном отсутствии дождей высушило и трупы. Эпидемий не последовало ни у одной из борющихся сторон.

Последняя неудача у Критии была последней операцией Гамильтона на фронте Седд-эль-Бар - Крития.