Отто ШТРАССЕР - ГИТЛЕР И Я

Что за глупая иллюзия - надеяться на возрождение нации, которой долгие годы управляют бюрократы и жалкие, трусливые буржуа!

Только какой-нибудь злобный карикатурист, желая до предела унизить и растоптать Германию, мог вызвать к жизни таких прожженных бюрократов, как Шейдеман, Зеверинг и Эберт, и таких плоских и тупых буржуа, как Эрцбергер, Ференбах и Вирт.

Германия являла собой груду руин, и в таких условиях, как бы в насмешку над страной, было создано правительство безвольных посредственностей, не имевших ни идей, ни веры, ни политических знаний. Оно было больше похоже на комиссию конкурсных управляющих, чем на гражданское правительство.

Президентом Германской Республики, причем абсолютно незаконным образом - без выборов, стал Фридрих Эберт, человек «золотой середины». Это случилось потому, что создатели новой конституции не доверяли немецкому народу, да и созданной им конституции тоже.

Так что в Германской Республике не было ничего республиканского, кроме ее названия.

Чего стоит ожидать в будущем от Эберта, наиболее ясно показывали его слова: «Я ненавижу революцию так же сильно, как я ненавижу грех». Я был молод и не шел ни на какие компромиссы. «Прежде всего, - сказал я Меллеру ван ден Бруку, который был так же разочарован, как и я, - он ненавидит революцию, потому что ненавидит грех. Разве Дантон ненавидел грех?» Сегодня мне смешно вспоминать, как мы сравнивали трусливого Эберта с героем французской революции.

Итак, вернемся в разоренную Германию, где на фоне всеобщего беспорядка все так же рутинно и стереотипно работали различные министерства, с фасадов которых стирали (а порой и просто прикрывали чем-нибудь) надпись «Императорский». Напрасно страны-победительницы указывали на необходимость уничтожения германского милитаризма и уменьшения влияния генералитета - все чиновники и генералы оставались на своих местах, Веймарская республика взяла их на службу, и сместить их с занимаемых постов было невозможно.

За спиной эфемерных министров стояли тайные руководители страны из числа этих чиновников, и законы исполнялись ровно настолько, насколько это было выгодно бюрократии.

После окончания юридического факультета я был принят на работу в министерство сельского хозяйства и продовольствия.

Незадолго до этого на пост министра был назначен некий господин Гермес. Желая сохранить при себе в новом офисе своего постоянного секретаря, чтобы получить определенную свободу действий, он поставил об этом в известность человека, бывшего реальным главой его министерства. Тот, однако, заявил, что для оплаты секретаря господина Гермеса нет средств. Поскольку министр настаивал, то чиновник предложил ему добиться утверждения нового назначения через парламент, проведя там специальное голосование для утверждения новых расходов.

Естественно, господин Гермес так и остался без своего секретаря, и все его самые конфиденциальные письма, отпечатанные в трех экземплярах, подвергались цензуре этого закулисного советника.

Что же в это время творилось в стране? Германия бурлила. Иностранцы, не слишком углубляясь в суть происходящего, сообщали, что «из германского котла идет грязный пар», но они не выражали при этом особой тревоги. Они не понимали, что мучительные потрясения и чрезмерные страдания вызывали ужасную реакцию и подготовили почву для возрождения пруссачества и новой войны.

Именно этот кипящий котел и произвел на свет Гитлера, а порожденные им тайные силы помогли Гитлеру прийти к власти.

Германия проиграла войну, но это было еще не все. Народ голодал, а по всей Европе падало сельскохозяйственное производство. Страны Центральной Европы были буквально задушены блокадой Антанты. 120 миллионов немецких марок были вложены в военные займы и, естественно, пропали после окончания войны. Германский средний класс был уничтожен, мелкие рантье разорены. Я думаю, что в 1922 году количество людей, обладавших состоянием в 20 000 золотых марок, не превышало трех процентов населения Германии. Страховые компании прекратили выплачивать страховки. Люди, всю жизнь копившие деньги, чтобы обеспечить себе нормальную жизнь в старости, потеряли свои накопления и умирали в полной нищете. Инвалиды войны не получали никаких пенсий. Такое положение дел было прямым последствием войны, которая полностью разрушила экономическую жизнь страны, а не результатом тягостного Версальского мира, как можно было бы думать.

Важной проблемой, требующей незамедлительного решения, стала проблема демобилизации армии. Бывшие солдаты, оставшиеся без работы, все чаще оказывались зачинщиками беспорядков. Таким образом они старались сохранить от полного уничтожения свой привычный мир и более всего пытались избежать голода, безработицы и безнадежного будущего.

Солдаты вернулись с фронта, полтора миллиона немцев были изгнаны из Польши, триста тысяч офицеров и семьсот или восемьсот тысяч сержантов влачили жалкое, безнадежное и бесцельное существование в Берлине и других больших городах Германии. Вернулись и герои балтийской войны, защищавшие Финляндию от русских. Ими руководили генерал Рюдигер фон дер Гольц, капитан Вальтер Стеннес и обер-лейтенант Герхард Россбах. Если до сих пор еще существуют наивные люди, верящие в добрую волю Адольфа Гитлера и в его заботу об идеалах немецкого народа, то пусть они вспомнят о жертвах, понесенных немецкой армией в этой войне, и сравнят отношение фюрера к нынешнему русско-финскому конфликту. Более того, Гитлер не только не воевал в Финляндии, он даже не принял участия в тех стихийных столкновениях, которые возникали после войны, и в которых немцам пришлось оборонять свои жизни и свою честь. Он не участвовал в боевых действиях армии генерала фон Эппа, свергнувшей красную диктатуру Курта Эйснера в 1919 году, не было его и в отрядах фон дер Гольца. Когда в Верхней Силезии вспыхнула кровопролитная война, в которой немецкие «фреакоры» защищали границы Германии от поляков, Гитлер, обращаясь к отряду добровольцев из Австрии, решивших помочь немцам, изо всех сил старался отговорить их от участия в этой борьбе. Однако, несмотря на все свое красноречие, Гитлер так не смог переубедить или отговорить их. В результате он остался дома, вынашивая дьявольские планы захвата власти путем чудовищного лицемерия и предательства, которые тем не менее оказались успешными.

Те же, кто еще сохранил остатки здравого смысла в этом водовороте, по мере сил сопротивлялись окостеневшему бюрократически-демократическому режиму и, преодолевая официальное лицемерие, пытались найти свой путь.

На первом съезде Советов рабочих и солдатских депутатов, в котором принимали участие социал-демократы, Независимая социал-демократическая партия Германии (НСДПГ, из левого крыла которой впоследствии родилась Коммунистическая партия Германии) и солдатская фракция, с поистине фантастической речью выступил Рудольф Гильфердинг (так называемый левый социал-демократ, дослужившийся до министра). Прямым последствием этой речи стало то, что решение всех важнейших вопросов было отложено навсегда.