История русской балерины - Волочкова Анастасия
Я преклоняюсь перед талантом, силой, чувством собственного достоинства и упорством Майи Михайловны. О ней можно многое рассказать: об учебе у самой Агриппины Яковлевны Вагановой, о ее принципе, почерпнутом у Коко Шанель: «Не смиряйтесь, до самого конца не смиряйтесь. До последнего момента не сдавайтесь, боритесь, воюйте» (что является и моим жизненным девизом), – о сотрудничестве с Пьером Карденом, об удивительном чувстве моды и стиля. Я считаю ее Великим Учителем Жизни. Ведь есть Учителя, которые учат нас примером своей жизни, своими поступками, достойным поведением в сложных обстоятельствах. Вспомнить хотя бы ситуацию 1967 года, когда комиссия во главе с тогдашним министром культуры Фурцевой запретила этот балет. И премьера состоялась лишь благодаря тому, что постановщик – известный кубинский хореограф Альберто Алонсо – был лично знаком с Фиделем Кастро.
Я бесчисленное количество раз просмотрела видеокассету с «Кармен-сюитой» в исполнении Майи Плисецкой. Но, честно говоря, не осмеливалась и думать, чтобы обратиться с просьбой к Майе Михайловне разрешить мне танцевать партию Кармен, поскольку раньше она официально не давала такого права ни одной русской балерине. К счастью, моя мама считала иначе и оказалась права.
На этот шаг решилась моя мама. Она напомнила мне, как Майя Михайловна и Родион Константинович с большой теплотой и симпатией говорили обо мне после премьеры спектакля «Конек-Горбунок». Этот балет был поставлен в Большом театре весной 1999 года хореографом Андросовым на музыку Родиона Щедрина. Именно с подачи Плисецкой и Щедрина меня взяли на роль Царь-Девицы. В прежней постановке балета «Конек-Горбунок» партию Царь-Девицы с блеском исполняла сама Майя Михайловна.
Лестные отзывы обо мне этой легендарной пары позволили маме набрать номер их телефона и обратиться к ним с просьбой о «Кармен-сюите». К моей огромной радости, Майя Михайловна сразу же согласилась и благословила меня на эту роль. Был составлен договор, подтверждающий ее согласие на мое исполнение роли Кармен в «Кармен-сюите».
Утвердили состав, в который вошел Евгений Иванченко как исполнитель партии Хозе. Партию Тореро исполнял Денис Матвиенко. Именно в таком составе мы обратились за помощью к танцовщику Гедиминасу Таранде, который был непосредственным участником этого спектакля и знал его как нельзя лучше. И в течение месяца он передавал нам свои знания. Мне очень нравилось работать с Гедиминасом Тарандой, выдающимся танцовщиком Большого театра, которого тоже, к сожалению, впоследствии постигли различные жизненные и творческие трудности, в том числе и увольнение. Для меня он есть и останется Большим артистом.
Как удивительно, как творчески он подошел к процессу обучения! Это было настоящим драматическим действом! Все сцены в тюрьме и сцены любви в адажио Гедиминас объяснил настолько досконально, что я до сих пор помню каждый его жест. В любое, даже самое, казалось бы, простое движение он вкладывал определенный драматический смысл. В появлении Кармен на площади, где она показывает весь свой шик, бравурность танца, одновременно остроту и бахвальство, торжество и праздность, например, есть жест, когда Кармен делает один поворот ногой, словно серпом, рассекая воздух. «Это движение, – объяснял Гедиминас, – исполнять нужно так, как если бы Кармен отбрасывала рассыпанные из корзины апельсины».
Наш дебют состоялся в сентябре 2001 года в Лондоне при участии театра «Русский балет» под руководством Вячеслава Гордеева. Был грандиозный успех, и мы радовались, что все у нас получилось.
* * *Цыганка Кармен не кукла, не красивая игрушка, не уличная девка, с которой многие не прочь бы позабавиться. Для нее любовь – смысл жизни. А непременное условие этой любви – свобода. Она вольна была полюбить сержанта Хозе, который, ослепленный ее красотой, отпускает Кармен из-под ареста. Ее недолговечная любовь – дар Хозе за свободу. Но, видя, что он не способен вести жизнь контрабандиста и связан моральными узами, она вольна и разлюбить его. Опять же ради свободы. Так же пылко, не задумываясь, она отдает свое сердце блистательному и бесстрашному Тореро. И сама, не менее бесстрашно, идет навстречу обезумевшему от ревности Хозе, чтобы продемонстрировать, что презирает любовь раба. Кармен не страшна смерть, ей страшна несвобода.
Самым значительным событием в жизни моей Кармен стало исполнение этой партии на юбилейном торжестве, посвященном семидесятилетию Родиона Константиновича Щедрина второго декабря 2002 года. Юбилей праздновали в Большом театре. На его сцене впервые за многие годы зрители увидели балет «Кармен-сюита». На роль Кармен Родион Константинович пригласил меня. Его выбор был для меня чрезвычайно лестным. Вместе со мной были приглашены и мои постоянные партнеры – Евгений Иванченко и Денис Матвиенко.
Нам предстояли репетиции с самой Майей Плисецкой! Перед началом первой репетиции я безумно волновалась. Мне казалось, что под взглядом Плисецкой я не только не смогу сделать ни одного движения, но и вообще не сдвинусь с места. Я боялась разочаровать ее.
Для меня Майя Плисецкая была не только великой, уникальной балериной, но и легендарной, потрясающей женщиной.
Конечно, перед первой репетицией я боялась, что, впрочем, неудивительно, это чувство знакомо любому человеку, которому выпадала честь встретиться с Мастером. Испытываешь волнение и внутреннюю дрожь. С одной стороны, тебе ужасно хочется ему понравиться, а с другой – боишься выдать свою неловкость и несоответствие, «не показаться», как раньше говорили.
Я чувствовала себя школьницей, которой предстоит сдавать экзамен, по меньшей мере, академику! Помню, что очень долго выбирала одежду для репетиций, но при этом, как ни забавно, совершенно не могу вспомнить, что я тогда надела. Но зато я никогда не забуду тот удивительный, ни с чем не сравнимый вздох восхищения, который наполнил репетиционный зал Большого театра при появлении Майи Михайловны. Точно шепот, неуловимый шлейф восторженности, преклонения перед совершенством Великой Женщины, Королевы Балета. Безупречный макияж, гладко зачесанные волосы, элегантный костюм и… туфли на шпильках. Вот на этих самых шпильках, легко и грациозно, она мастерски показала нам партию Кармен.
Именно тогда я и поняла, что «самое высшее в мире искусство» не зависит ни от обстоятельств, ни от возраста, ни от канонов, оно находится вне разрешений и запретов. Великий человек велик во всем, если можно так выразиться. Паганини достаточно одной струны – и в его руках любая скрипка будет скрипкой Страдивари.
Потом мы показали с Женей Иванченко свой вариант, отрепетированный по уже упомянутой мной видеокассете. Не скрою, в тот момент все мои прежние страхи и переживания перед самой тяжелой премьерой показались мне детскими и незначительными. Потому что я тогда очень хорошо осознавала, что Майя Плисецкая – Кармен непревзойденная, и мне предстоит еще очень много работы, чтобы иметь честь хотя бы именоваться ее преемницей. И самое большое в моей жизни замешательство я испытала именно перед ней.
Майя Михайловна преподала мне два огромных урока. В самом конце спектакля есть сцена, где Кармен отвергает Хозе окончательно. И нужно определенными движениями дать понять ему, что все закончилось, общего будущего просто не существует. И в этой сцене Майя Михайловна показала мне пластически, жестами одну важную вещь. Я могу сказать, что такое откровение можно передать только «из рук в руки», и никакая техника, видеозапись например, не сможет зафиксировать тонкость исполнения. То есть скопировать такое с видео совершенно невозможно. Майя Михайловна показала мне, что коротким, даже скупым, но четким рисунком жестов можно дать понять зрителям гораздо больше, чем кричащими и «грандиозными» движениями. Точно так же, как и донести смысл происходящего тихим голосом можно значительно доходчивее, чем криком и истерикой. В тишине эмоция глубже проникает в душу. Я пережила эту истину всем телом. Не только умом и сердцем, а именно всем телом, точно приняла степень посвящения или прошла ступень совершенствования. Я и теперь в «Кармен-сюите» всегда сохраняю именно редакцию Альберто Алонсо и Майи Плисецкой.
