Вячеслав Морозов - Адмирал ФСБ (Герой России Герман Угрюмов)

Руслан Михайлович Арешидзе:

Позже я спрашивал его: мол, ты еще до Сумгаита говорил мне, что всё будет нормально. Что ж вы, не могли заранее взять зачинщиков? Он сказал:

— Руслан, мы сделали всё, что могли. Может, даже больше. Всё остальное зависело от политиков.

Он тем не менее всегда был настроен по-боевому. Не в том смысле, что «мы им головы мигом поотрываем!», а делал своё дело в соответствии с возникшей ситуацией. Оптимизм его не покидал.

Капитан 1-го ранга Я. Я.:

Неподалеку от военно-морского училища находился арсенал. Перед вводом войск, в январе 1990 года, боевики попытались арсенал захватить. Одним из элементов нашей работы было разложение боевиков, чтобы они отказались от своих замыслов. Его мы постоянно использовали. Из числа местного населения мы знали немало трезво мыслящих людей, которые понимали, куда боевики ведут народ и чем все это может кончиться.

Мы успели получить от них упреждающую информацию, что к нам из центра города движутся четыре КамАЗа, набитые вооруженными людьми. По боевой тревоге подняли училище, всех вооружили, расставили по местам. Связались с командованием Каспийской флотилии (на проводе был вице-адмирал Жданов) и в считанные минуты обговорили тактику действий. Уже на подступах к училищу послали вперёд помощников из местного населения, чтобы те предупредили боевиков: никто вас здесь хлебом-солью встречать не собирается, так что лучше не соваться, иначе могут быть большие жертвы. Это отрезвляющий фактор.

КамАЗы остановились на подъезде к арсеналу, от них подошла делегация для переговоров. Бородачам с автоматами показали вооруженных людей, которые имели свои сектора ведения огня, постращали. Почувствовали, что у них был расчёт на то, что мы будем лишь защищаться словесно, что ли, а стрелять не будем. Поспешили их разочаровать, что нами получен приказ: в случае, если они сунутся к арсеналу, стрелять на поражение.

— Да ты што, командир! Нас тут полторы тысячи, и все с оружием!

— А ништо, «командир». Вот и ладно, коль так, как ты сказал. Пятьсот мы уложим сразу, а остальные пусть подумают. Приказ получен, патронов хватит, а приказы мы выполнять умеем. Или есть на этот счёт какие-то сомнения?.. Если нету — тогда, надеюсь, задача понятна?!

Уехали. Таких попыток было несколько.

Баграт Рафаэлович Князчан:

Арсенал для них был очень лакомым куском. Сколько было нападений — я уже и не упомню. Люди Германа работали ночами под охраной. В Баку было три арсенала. Один в городе, в поселке Зых — это «корень» Апшеронского полуострова. Еще с царских времен построенные подземные хранилища: ракеты, снаряды, торпеды, глубинные бомбы — всё для флота. Это центральный арсенал, очень капитально обустроенный. Филиал центрального арсенала находился от центра Баку на юг, в сторону Ленкорани, в поселке Гобустан, недалеко в горах: не подземный, а наземный. Там орудия корабельные, пулемёты разного калибра, разнокалиберные орудия для СКРов — сторожевых кораблей 40-го и 50-го проектов. Там же находился наш запасной командный пункт командования флотилии: огромные подземные помещения с принудительной вентиляцией и кондиционерами, автономной электростанцией и системой связи. Целый городок с казармами. Народу немного: в основном связисты и обслуживающий персонал — что-то около 80 человек. Охрана небольшая.

И третий — у «клюва» Апшеронского полуострова, в 63 километрах от «корня» полуострова. Здесь были и подземные, и наземные хранилища, где хранился НЗ на случай войны. Здесь же складировалось и химическое оружие. В 30 километрах от склада был наш военный аэродром «Кала».

Именно на третий склад чаще всего нападали боевики, зная, что там колоссальные запасы вооружения. Все их атаки были отбиты.

Капитан 1-го ранга Я. Я.:

С боевиками мы практически всегда встречались по нашей инициативе. Чтобы знать обстановку, мы должны были вступать с ними в контакт — знать, с кем мы имеем дело. Хотя внутри их подразделений и имели своих людей. Встречались не за столом, уставленным винами и фруктами, это были конспиративные встречи. Давали слово чести, слово офицера, что со встречи он уйдёт без проблем. Слово чести ни разу не нарушили.

В разговорах пытались убеждать, вести диалог на равных. Мы не боялись выходить в толпу еще в Сумгаите. Ходили в форменке, как и положено морякам. Тогда военным ещё доверяли и с нами разговаривали. Мы так строили беседу, что люди раскрывались и невольно давали информацию. Когда вычисляли лидеров, искали пути выхода на них, чтобы пообщаться с ними. Сколько подобных мероприятий было проведено — не счесть!.. Наше спокойствие и уверенность срабатывали: нас старались открыто не трогать.

Герман Алексеевич сам выезжал на встречи, проявлял неоднократно личное мужество. Боевики его приговорили. Он нащупал их источники финансирования и стал «наступать на пятки». Но он ехал на встречу даже тогда, когда точно знал, что за ним охотятся. Умел смягчить самых оголтелых оппонентов, но попадались всякие экземпляры.

Вячеслав Авт-ов:

Мы выехали в город для очередных переговоров с кем-то из лидеров НФА, остановились в толпе. Бакинцы в тот период дневали и ночевали на улицах и площадях. Германа Алексеевича уже многие узнавали, да и трудно было не узнать: гигант, глыбина! Лидер на встречу пока запаздывает, и Герман Алексеевич пытается говорить с толпой, а один авторитет — судя по замашкам, из тех, кто обычно толпу заводит, — все время перебивает его, орёт что-то по-азербайджански. Герман Алексеевич опытным взглядом сразу отметил в толпе его нукеров. Заметил, что они вооружены. Быстро поворачивается к этому авторитету и так спокойно, тихо говорит ему:

— Подойди поближе.

А среди гомонящего народа поди разбери, что он сказал. Авторитет напрягся — всё-таки к нему обращаются:

— Чэво сказал? Нэ по-онял!

— Подойди, говорю, поближе, — так же спокойно, но тише. Нукеры тоже придвинулись, оружие уже держат открыто: телохранители. Только бородач приблизился, Герман Алексеевич одним движением сунул ему в штаны гранату, за ремень. А от кольца — веревочка к пальцу привязана… Тут уж голос у него другим сделался:

— Боевиков всех — убрать! А хочешь стать шахидом — полетели на небо вместе.

Тот рявкнул — боевики в момент испарились.

Однажды ночью позволил мне немного отдохнуть, но только я приклонил голову к подушке — звонок:

— Срочно ко мне!

Являюсь. Он говорит, что неожиданно осложнилась обстановка: боевики захватили часть судов и блокировали выход из бухты. Настроены истерично и крайне агрессивно. Якобы они владеют информацией, что на кораблях мы вывозим не беженцев, а секретные архивы и оружие. Требуют проверки.