Ираклий Квирикадзе - Мальчик, идущий за дикой уткой
“Сколько?” – спрашиваю иронично улыбающегося продавца.
Цена дикая для режиссера, который еще ничего не снял в жизни. Продавец говорит: “Оставьте залог, она дождется вас…”
Мне нечего было оставлять. Весь день я кружил по Москве – искал деньги, собрал частями, к ночи достал. Утром пришел к открытию… Продавец усмехнулся: “Пушкин уплыл вчера, как только вы ушли”. Я выбежал из букинистического магазина. У памятника Карлу Марксу меня нагнал снежный вихрь. Я нащупал в кармане ненужные деньги и заплакал.
…Я вспомнил об идее написать “Каталог знаменитостей” и подумал, что я не прав, начав с Берии, нужна знаменитость на букву “А”. Я, увы, не был знаком с Акутагавой, с Антониони, с датским сказочником Андерсеном, хоть и писал сценарий о его жизни вместе с Эльдаром Александровичем Рязановым. С драматургом Арабовым знаком чуть-чуть.
Вспомнил букву “А”! Генерал артиллерии Авксентий Антадзе. Герой Великой Отечественной войны. Вот уж нелепая и странная история нашего знакомства. Я видел его фотографии в газетах военных лет: красивый генерал, отец моих соседок Лики и Зины Антадзе.
Кончилась война. Генерал артиллерии Авксентий Антадзе вернулся домой поздно ночью. Он приехал с вокзала на двух машинах. Вторая машина была набита немецкими кожаными чемоданами – подарками дочерям, жене. Антадзе жили на нашем этаже. Жена генерала в моем детском представлении была похожа на фею из “Волшебника Изумрудного города”, не злую, что раздавил летящий дом девочки Элли, а последнюю фею, добрую. Сознаюсь, я был тайно влюблен в нее. Помню теплую ночь, радостные крики генерала: “Сулико, я вернулся!” На веранде третьего этажа накрыли длинный стол, весь дом праздновал возвращение героя! Генерал обнимал жену, целовал девочек. Я обалдело глядел на немецкий корабль в руках Лики, где в трюме работала корабельная топка, из труб валил белый дым, капитан в белом кителе поднимал руку, приветствуя меня, ротозея. Жена генерала сказала мужу, указывая на меня: “Жених твоей Лики”. В действительности я не любил Лику, а сходил с ума по ее маме, хотя слышал шепоты: “Сулико гуляет с маршалом Рокоссовским”.
В пять утра дом заснул… Я был первым, кто сполз с кровати, поплелся в туалет. Он на этаже общий. Когда зашел, меня испугали босые ноги, медленно раскачивающиеся в воздухе. Я поднял голову и закричал. Генерал Авксентий Антадзе висел на собственном ремне.
Прошло шестьдесят восемь лет, увиденный первый в жизни мертвый постоянно раскачивается в моем воображении. Почему он это сделал? Его артиллерия в клочья разнесла Берлин, Иосиф Виссарионович Сталин подарил ему серебряный портсигар с лаконичной надписью на грузинском “Авксентию от вождя”. Он привез восемь чемоданов подарков (корабль “Олимпия” по сей день в моем воображении. Капитан в белом кителе машет рукой, я слышу слова на немецком: “Ираклий, полный вперед!”). Зачем красивый, сильный, с орлиным профилем супермен-победитель удушил себя? И где? В туалете! Я, маленький мальчик, смотрел на него, огромного, и кричал. Несколько часов назад он танцевал с женой Сулико лезгинку, не стесняясь при всех целовал в мушку на щеке. Неужели были правы те, кто считал причиной нелепого ухода боевого генерала Авксентия Антадзе слова жены, которые она вроде бы сказала в постели: “Я спала со многими, и с маршалом Рокоссовским в том числе”?
Меняю на ходу решение в “Каталоге знаменитостей” следовать алфавитному порядку. Генерала Антадзе я встретил в далеком детстве, Лаврентия Павловича Берию в глаза не видел, хоть семь его мраморных слоников и достались мне в наследство от деда и бабушки.
Далее следует буква “В”.
Я люблю Вермеера Дельфтского, люблю фильм “Чапаев” братьев Васильевых, чуть знаю Вима Вендерса (мы хлопаем друг друга по плечам при встречах где-нибудь в Берлине, Эрфурте, Сан-Себастьяне). Мне нравится драматург и режиссер Вырыпаев, но я с ним не знаком. Кто еще на “В”?
Вот буква “Г” – это Галактион Табидзе, именно “Г”, а не “Т”, так как в Грузии его зовут только по имени – Галактион, редко добавляют фамилию. Все знают: Галактион один в масштабах нации.
Мы с моим школьным другом Элизбаром Балавадзе столкнулись с ним на лестничной площадке дома, где были в гостях у одноклассника. Не по школьным учебникам литературы мы знали, что по ночным тбилисским улицам часто бродит большущий нетрезвый белобородый бог поэзии. Такого бога мы и встретили. Он медленно спускался по лестнице, тщательно оглядывая каждую ступеньку. Бог искал что-то потерянное. Мы робко обогнали его, робко поздоровались. Галактион посмотрел на нас и спросил:
– Не видели орден?
Рукой указал на пустой лацкан пиджака, где виднелась протертость и маленькая дырочка.
– Я потерял его! Это ужасно!
Все морщины на его лице были напряжены. Мы спешили, но не смогли быстро сбежать по ступенькам. Нам показалось, что Великий Галактион нуждается в нашем нюхе, наших молодых глазах.
– Он для меня очень дорог! Я должен его найти!
Мы включились в поиск. Вышли на улицу Марджанишвили, медленно шли рядом с Галактионом, глядя себе под ноги. Элизбар спросил:
– Орден кого?
– Ленина.
Вопрос был глупый. Кого же еще? Не орден же Британской империи, не знак нобелевского лауреата. Галактиона мало знали и знают в мире, разве что Пастернак, сказавший: “Он вершина, на которую мне не взобраться”, а также Ахматова, переводившая его стихи на русский.
Галактион вдруг ударил себя по лбу, скорчил гримасу: “Я же был вчера ночью у Силибистро, может, там оставил? В залог? А?”
В летнем саду филармонии, в маленькой стеклянной забегаловке, где пахло кислым вином, Галактиона и нас встретил буфетчик Силибистро. На вопрос поэта он ответил:
– Галактион, ты же знаешь, у меня ничего не пропадает… Вот пистолет, полковник Лолашвили нализался так, что не услышал, как в туалете он выпал из кобуры. Я храню пистолет… Ты вчера тоже крепко нализался, Ленин мог упасть в унитаз…
– В унитаз?
– Хотя нет! Ты ушел с Лениным!
Я оглянулся – в стеклянной забегаловке все смотрели на белобородого бога, слушали его диалог с буфетчиком Силибистро. Подозвали официантку. Силибистро спросил ее:
– Клара, Галактион уходил вчера с Лениным?
Клара долго задумчиво разглядывала пустое орденское место на лацкане Галактионовского пиджака.
– Без него.
Силибистро поморщился:
– Я точно помню, Ленин был!
Клара, обиженная, что хозяин не доверился ее зрительной памяти, отошла к столу, где трое бритоголовых мужчин окружили себя дюжиной пустых бутылок. Они заказали еще.
– Клара, только мукузани, тибаани сегодня не идет… И еще, позови этого мальчишку, что с Галактионом пришел.
